Реферат выступления протоиерея Павла Адельгейма, состоявшегося 13 мая 2008 года в Свято-Филаретовском институте в рамках читаемого им курса лекций по проблемам каноники и экклезиологии. Курс посвящен проблемным вопросам применения канонов в современной церковной жизни

Реанимировать суд или создавать заново?

Российская империя вверяла церковно-судебную власть духовной консистории, решавшей в то же время административные и финансовые дела епархии. В деятельности консисторий смешивались судебные и административные функции. Исполнительная власть оказывалась судьей в собственном деле. Общепризнанную неудовлетворительность консисторского суда выразил специалист по церковному праву профессор Московского университета Н.К. Соколов: "Суд обращен в покорное орудие для прикрытия административного произвола и сообщения его действиям, в случае нужды, формальной законности".

Судебная реформа 1864 года всколыхнула церковно-общественное сознание. Требовалась реформа церковного суда. Она не состоялась. Подготовка Поместного Собора в начале века снова подняла проблему церковного суда. На многочисленных форумах готовились проекты, уставы и другие материалы о церковном судопроизводстве. Революция 1917 г. подвела черту под всеми реформами. Церковный суд, опиравшийся на законы Российской империи, умер вместе с ними. Возможна ли его реанимация? Первая попытка реанимировать церковный суд на прежних принципах была предпринята Уставом РПЦ 1988 г. "Правами церковных судов обладают Поместный Собор, Архиерейский Собор, Священный Синод и Епархиальные советы. Епархиальный совет обладает правами церковного суда первой инстанции. Епархиальный совет осуществляет право церковного суда в соответствии с принятой в РПЦ процедурой церковного судопроизводства". Примечания: "В качестве приложения к настоящему Уставу должна быть составлена "Процедура церковного судопроизводства".

Устав 1988 г. предоставил судебное право законодательной и исполнительной власти. Время выявило несостоятельность этого акта. "Процедура церковного судопроизводства" не была написана. Ни один судебный процесс за 12 лет не состоялся. Учрежденный без обсуждения и правового обоснования церковный суд 1988 года остался неосознанной инеосуществленной претензией. Устав не ответил на вопрос: "кого", "за что" и "как " собирается судить церковный суд. Консисторский суд Российской империи невозможно реанимировать после отделения Церкви от РФ.

Вторую попытку реанимировать консисторский суд завершает нынче проф. Цыпин, по-прежнему игнорируя произошедшие в стране перемены:

1. Суд Российской империи исходил из симфонии государства и церкви. В Российской Федерации церковь отделена от государства.

2. Церковный суд Российской империи вписывался в государственную судебную систему, признававшую каноническое право, и опирался на светское законодательство, упраздненное сто лет назад.
Законодательство РФ исключает каноническое право и церковный суд.

3. Обязательная регистрация всех прихожан в Православной Российской Церкви устанавливала их формальные отношения с конкретным храмом.

РПЦ получила новое внутреннее устройство. Приход ограничен десятком законных прихожан. Остальные прихожане не имеют формальных отношений с храмом. Юридически и практически они выпали из приходской жизни.

Эти препятствия непреодолимы для реанимации церковного суда, как наступление биологической смерти для оживления трупа. Вопросы о задаче суда остаются не отвеченными. "Кого", "за что" и "как" собирается судить церковный суд? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Первый вопрос: "кого судить"?

История права указывает условия, без которых неосуществимо правосудие. Первым из них является единое правовое пространство, нелицеприятное для всех субъектов права. Они имеют равные права перед законом и несут одинаковую ответственность перед судом независимо от их должностного и прочего положения. Например, закон РФ устанавливает правовое равенство граждан: "Все равны перед законом и судом" (Конституция, ст. 19). То есть, от президента, стоящего на высшей ступени социальной лестницы до рядового гражданина.

Равенство прав всего народа Божия перед церковными канонами и судом является непременным условием правосудия в Церкви. Свободно принимая таинство крещения, каждый христианин вступает в правовое пространство Церкви, которое, по мысли Ее Отцов и канонов, должно быть нелицеприятным. Церковные каноны устанавливают равную ответственность за церковные преступления, независимо от иерархического и должностного положения.

Ответственность за нарушение церковных правил они возлагают на виновного, какое бы иерархическое положение он ни занимал, в первую очередь, на епископа. Невзирая на статус нарушителя церковных правил, каждый христианин должен нести равную меру ответственности за свою вину.

"Не судите на лица, но праведный суд судите" – заповедует Христос (Ин 7:24 ).

"О состоящих в клире правила положены безразлично. Они повелевают определяти падшим единое наказание, извержение от служения, находятся ли они в степени священства, или проходят служение, не имеющее рукоположения священства" (Васил. 51 ).

Правила св. Апостолов, Вселенских и Поместных соборов подтверждают вышеприведенное правило святых отцов. Каноны уравнивают ответственность епископов, пресвитеров и мирян в преступлении и воздаянии.

"Аще епископ, или пресвитер или диакон, или кто-либо из священного списка…", (Ап. 8;51);

"Аще кто епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, … аще же сие соделает мирянин." (Ап.63).

"Аще кто из клира или мирянин…" (Ап.12);

"Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или кто либо из причисленных к клиру, или мирянин…(Шест. 80).

В таких определенных выражениях многочисленные каноны адресуют свои требования всему народу Божию. Противоречия правовых положений 7-ой главы Устава оставляют впечатление преднамеренной неопределенности.

Устав РПЦ МП характеризует юрисдикцию двумя признаками: территорией и лицами:

"Юрисдикция РПЦ простирается на лиц православного исповедания, проживающих на канонической территории РПЦ…, а так же на добровольно входящих в нее православных, проживающих в других странах" (гл.1, ст.3).

В данной характеристике Устав определяет одно неизвестное через другое неизвестное, замыкая "порочный круг". Определяемое понятие "юрисдикция РПЦ" объясняется через определяющее понятие "каноническая территория РПЦ", оставленное неопределенным. Юрисдикция РПЦ МП очерчивается пределами ее канонической территории. "Каноническая территория РПЦ" является новым понятием, которое Устав вводит и оставляет без объяснений. "Основы социальной концепции РПЦ" признают территориальный суверенитет за государством (3, 5). Церковь не обладает ни суверенной территорией, ни экстерриториальностью. Символ веры не наделяет Церковь территориальным признаком.

Поскольку в указанных Уставом территориальных пределах проживают не только православные, принадлежащие к юрисдикции РПЦ МП, территориальный признак оказывается недостаточным для определения границ юрисдикции РПЦ. Требуется выявить круг конкретных лиц, живущих в правовом пространстве церкви не по случайному признаку, каким является место жительства, а по сознательному признанию ими юрисдикции РПЦ МП. Непонятно почему Устав признает право добровольно входить в РПЦ только за "православными, проживающими в других странах" ? Разве православные, живущие в России, лишены этого права? Неужели их юрисдикция принудительно определяется местожительством?

Для граждан РФ признаком единства является "гражданство РФ". Устав не содержит формального признака единства, объединяющего православных христиан, вошедших в юрисдикцию РПЦ МП. В Уставе нет собирательного термина, которым можно хотя бы обозначить полноту и целостность народа Божия – Церкви. Термин "все члены РПЦ" , употребленный единожды в тексте Устава, обозначил лиц, для которых "обязательны судебные постановления " (Устав 7, 3 "б"). Этот термин мог бы иметь собирательное значение для всех христиан, объединенных юрисдикцией РПЦ МП. Однако, статья Устава (7, 8) его ограничивает: "постановления церковных судов являются обязательными для всех без исключения клириков и мирян" . Собирательного значения термин "члены РПЦ" не имеет. Он объединяет только две категории: "клириков и мирян" . Определяя структуру церковного суда (гл.1, ст.8), Устав указывает три категории лиц, находящихся в правовом пространстве церкви, которые лишены права "обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд". Это "должностные лица и сотрудники канонических подразделений, а также клирики и миряне" (Устав, гл.1, ст.9). Устав замалчивает правовое положение иерархии: находится она "внутри" правового пространства РПЦ или "над" его пределами. Сравним две статьи: "обязательность исполнения всеми членами РПЦ судебных постановлений"(Устав. Гл.7 ,ст3) создает впечатление, что внутри правового пространства "все члены РПЦ " Однако, следующая статья оставляет в нем только клириков и мирян : "постановления церковных судов обязательны для всех без исключения клириков и мирян" (Устав. Гл. 7, ст.8).

Термины, потерявшие идентичность

Читая Устав, мы узнаем термины, веками обозначавшие конкретных субъектов церковного права.Мы полагаем, что термины "иерархия", "клир", "миряне" сохраняют в Уставе неизменный смысл. Мы заблуждаемся. Сегодня привычные термины имеют новое содержание, получают двойной смысл или обозначают пустое понятие. В правовом пространстве появились новые субъекты, не запечатленные каноническим правом и святоотеческой традицией. Если термины используются в неопределенном значении, возникает игра слов и подмены. На этом принципе строят софизмы и анекдоты.

а . Иерархия

Слово "иерарх" образовано от слова "архиерей" путем перестановки двух корней, составляющих это слово. Архиерей – слово древнее, библейское. Этим именем назывались иудейские первосвященники. Этот чин Бог дал Аарону. В нем положил Бог корень освящения. "Священник по чину Ааронову" являл освящающую благодать, укорененную в ветхозаветной традиции. Источником святости всегда пребывает Святой Дух. Начатком освящения твари Бог избрал человека. Как в Адаме тварь впервые осознает себя и творческий замысел о себе, так в Аароне Бог избирает корень освящения. Званием архиереев евангелист обозначает Анну и Каиафу: не их личные достоинства, но преемственность традиции, действенность которой не может остановить человеческое недостоинство.

Слово "иерархия" возникло позже и приобрело более широкий смысл, вмещающий не только архиерейский чин. Этим словом Церковь определила "небесную иерархию", вмещающую три лика и девять ангельских чинов. Этим словом Церковь определила "церковную иерархию". Ее полнота, согласно Ареопагиту, вмещает три степени священства: епископа, священника и диакона. Слово "иерархия" расширилось за пределы церковной жизни и выразило светские понятия: иерархию ценностей, чиновничью, воинскую и прочие иерархии.

В Уставе РПЦ понятие "церковная иерархия" потеряло первоначальный образ лестницы, связующей ступени в порядке возрастания. Единство трех степеней священства приобрело новый смысл. Словом "иерархия" Устав РПЦ обозначил одну степень священства – епископов (Устав:1, 6; 2,13; 3, 1 и 14; 4, 7в и 17в; 5, 21 и так далее). Лествица Иакова, достигающая неба, имела опору на земле. Епископ не сразу получал архиерейскую хиротонию. Согласно древней традиции, он непременно возводился сперва в диакона, затем в пресвитера. Каждый архиерей восходил по этим ступеням, свидетельствуя непрерывность иерархического единства. Практика осталась прежней. Изменился ее смысл. Устав исключил мирян, диаконов и пресвитеров из ряда "церковной иерархии". Высшая ступень потеряла опору своего восхождения и осталась подвешенной ни на чем. В переведенном на русский язык "священноначалии" вовсе померк онтологический смысл "начала", выраженный первым стихом книги Бытия "Берешит бара Элогим" и первым стихом Евангелия от Иоанна "εναρχη" (Ин 1:1; Быт 1:1).

Онтологическую глубину библейского "начала" заслонила прагматическая функция "священного начальства ". Усвоение этого имени только одной из трех степеней священства, осуществляющей в церкви правовую власть, отождествило понятие "иерархии" с понятием "олигархии". Замкнутая в непроницаемую касту, "олигархия" не связана с народом Божиим ни общими интересами, ни общей жизнью, ни духовным общением.

"Над всеми сими между вами и нами пропасть велика утвердися, яко да хотящии прейти отсюду к вам не возмогут, ни иже оттуду, к нам преходят" (Лк 16:19). Откуда взялась пропасть? Между архиерейской корпорацией и народом Божиим нет обратной связи. Народ не выбирает епископа и не рецепирует его назначение. Для епископа епархия является незнакомым местом. Он здесь не был, никого не знает, не обещал пастве любви и заботы. Назначая епископа, Священный Синод не интересуется мнением местной церкви. Она обязана с радостью принять незнакомого человека в качестве родного отца и безоговорочно ему довериться. Сложатся отношения, хорошо. Не сложатся, – терпи до самой смерти. Мнение паствы не спрашивают. На ее вопросы не отвечают. Жалобы не слушают. Пренебрежение власти к мнению местной церкви роет пропасть между ними. Катастрофический разрыв между народом Божиим и его иерархическим Олимпом становится главной бедой РПЦ МП. Прежде мы были вместе, нас связывали общие скорби. Теперь церковные олигархи приобрели новый круг друзей. Общее благополучие связывает их с президентами, генералами и министрами. Стесняясь признать нас за своих бывших соратников, они милостиво соглашаются принимать от нас божеские почести, рабское поклонение и дань.

Клерикализм искажает евангельское учение о духовном родстве христиан в таинствах Крещения и Приобщения от одной Чаши. Учение о терпении, кротости и смирении касается только клириков и мирян. Учение о любви и власти забыто: "Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими. Но между вами да не будет так. Но кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом. Так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мф 20:25–28).

Как и все люди, епископы бывают разные: плохие и хорошие. В силу положения епископ определяет характер личных взаимоотношений внутри епархии. "Иерархический принцип в Церкви выявляется в иерархии служений, иерархии любви. Как высшее иерархическое служение, епископское должно быть уподоблением жертвенной любви Христа. Здесь, как в высшей точке, все служения сходятся. Все начинаются и заканчиваются в любви. Без любви каждое служение оказывается вне Церкви, ибо Церковь есть Любовь. Служение управления без любви перестает быть служением. Без любви нет благодати. Пастырство по своей природе является высшим выявлением любви, как высшего служения в Церкви".

Устав наделяет архиерея "всей полнотой иерархической власти в делах вероучения, священнодействия и пастырства" (Устав Гл. 10, 11). Эту декларацию не подтверждают конкретные статьи 10-ой главы Устава. Статьи совершенно не выявляют евангельский образ "Аз есмь Пастырь добрый". Они рисуют жесткий образ администратора с неограниченной властью. Устав не выразил пастырскую заботу о человеке, не обязал епископа к уважению личности, к вежливости в обращении с клириками. Образ Пастыря выпал из Устава. Остался администратор, лишенный человеческих черт.

Христос не позволяет рассматривать церковную власть как обладание человеком. Христос понимает власть как заботливое служение высших низшим. Еще 30 лет назад характер архиерейского служения подчеркивал обряд "омовения ног". Подобно Христу, омывшему ноги ученикам, епископ рассаживал священников на средине храма, опоясывался полотенцем и поочередно омывал ноги священникам, "путь добрейший смирения нам показуя ". Трудно себе представить этот обряд в наши дни, когда епископ парит над стадом, недостойным его величия.

б. Клир

Понятие "клира" и его облик совершенно изменились по сравнению эпохой Собора 1917-18 гг. В то время "клир" состоял из священно- и церковнослужителей. В наше время церковнослужители выпали из клира. В настоящее время "клир" ограничен двумя категориями имеющих священный сан: священниками и диаконами. Остальные церковнослужители: псаломщики, регенты, чтецы, певцы, звонари, иподиаконы, паномари и прочие не состоят в клире. Вопреки требованию свят. Василия Великого и Вселенского собора, они не получают церковного пострижения, посвящения и назначения от епископа при своем поставлении.

"Принятый в церковнослужение без моего разрешения, будет мирянином" (Васил. 89). "Никому да не будет позволено с амвона возглашати божественная словеса народу, по чину сопричтенных к клиру, разве кто будет удостоин посвящения с пострижением, и получит благословление от своего пастыря согласно с правилами. Аще кто усмотрен будет творящим вопреки предписанному: да будет отлучен" (Шест.33)

Современные Уставы РПЦ МП советского- и постсоветского периода используют термин "клир", не уточняя его содержание. "Епархиальный архиерей рукополагает и назначает клириков на место их служения" (Устав.10, 12). На практике архиерей назначает не "клириков", а только "священнослужителей" или "духовенство". Понятие "клир" ограничено их пределами. Других "клириков" архиерей не поставляет и не назначает. Поэтому они изредка кое-где появляются в качестве переходной ступени. Следующая статья Устава уточняет объем понятия "клир", отождествляя с понятием "духовенство" (Устав, 10, 13). По буквальному смыслу правила Василия Великого все современные церковнослужители являются мирянами.

в. Миряне

"Мирянами" в РПЦ МП называют православных христиан, не посвященных в священный сан и не постриженных в монашество. Официальная статистика называет "православными" 70–80% населения РФ. В действительности, определить их число невозможно, поскольку нет договоренности, что определяем. Принявшие крещение числятся православными incorpora, но их абсолютное большинство не имеет ни формальной, ни практической связи с приходом.

Древняя церковь была представлена общинами. Христиане, рассеянные среди иудеев и язычников, могли идентифицировать себя в собрании общины. Собравшиеся участвовали в Евхаристии, делили трапезу, вместе готовились принять мученический венец. Община не была связана формальными отношениями, но все знали лично друг друга. Образ жизни и семейные проблемы были прозрачны.

Приход возник, когда крещение сделалось поголовным. Приход объединял прихожан по территориальному признаку. Все прихожане вписывались в Приходскую книгу и становились формальными участниками храмовой жизни. Российское законодательство обязывало всех прихожан храма выполнять церковные правила при осуществлении гражданских правоотношений. Например, в вопросах брака: "Как все дела брачные подлежат ведомству и рассмотрению духовного начальства, то нарушения вышеуказанных запрещений судятся и последствия их определяются духовным судом по правилам Церкви" ("Свод гражданских законов", кн.1; раздел 1; гл.1; Отделение 1, ст19).

"Желающий вступить в брак должен уведомить священника своего прихода об имени своем, прозвании и чине или состоянии, равно как и об имени, прозвании и состоянии невесты. По сему уведомлению в храме производится оглашение в три ближайшие воскресные дни, после Литургии, и затем составляется обыск по правилам, предписанным Духовным начальством. По оглашении все, имеющие сведения о препятствиях к браку, должны сообщить о том священнику немедленно" (Там же, Отделение 2, ст. 22–24).

Сегодня христиане в России снова рассеяны среди "чужих". Храм объединяет прихожан по месту жительства с "крещеными не христианами" и не является местом идентификации общины. Прихожане не знают друг друга в лицо, не информированы о семейной жизни друг друга, не объединены общим делом. Храм не регистрирует прихожан и не вступает в формальные отношения с ними. Они свободны выбрать храм по случайному признаку. Принцип единства потерял в Церкви конкретное выражение.

Церковный суд является формальной организацией. Субъекты права должны быть связаны юридическими отношениями, из которых миряне исключены. В храмах не существуют Приходские книги, отражающие текущую жизнь и состояние прихожан. Лишенные регистрации миряне, юридически не существуют. Ни епископ, ни священник не имеют их анкетных данных: фамилий, адресов, года рождения и проч. Неизвестна их принадлежность конкретному храму и численность. Не удостоверен факт крещения. Не отражено их фактическое участие в литургической жизни. Они крестятся в одном храме, причащаются в другом, венчаются в третьем и не знают друг друга. Многие прихожане в храме случайны. Они то появляются, то исчезают на годы. Справки о крещении или венчании – "филькины грамоты", пока не существуют регистрационные книги, обосновывающие эти записи. Миряне остаются за пределами правового поля церкви. Церковное право для них излишне, как и сами они недосягаемы для канонической ответственности.

г. Церковная бюрократия.

Наряду с опустевшим понятием "клир" и неопределенным понятием "миряне", Устав вводит понятие "должностные лица и сотрудники канонических подразделений; сотрудники епархиальных учреждений" (Устав, 1. 9; 10, 12). Так в правовом пространстве возникает вездесущая бюрократия. Бюрократия в церкви была и прежде, но Устав не выделял ее в отдельную от мирян категорию. Из Устава нельзя понять участие бюрократии в литургической жизни. Не имея поставления, церковные чиновники получают назначение, предоставляющее им право служения в должности. Если эти чиновники крещены и пребывают в положении мирян, зачем потребовалось выделять их в особую категорию? Устав умалчивает об их екклезиологическом статусе, отличном от мирян. Устав не говорит, что архиерейского назначения достаточно для их функционирования и не обязывает к святому Крещению. Устав не предъявляет чиновникам никаких нравственных требований, обязательных для клириков и мирян. Например, для церковных чиновников и епископов необязательны "вступившие в законную силу постановления церковных судов, обязательные для всех без исключения клириков и мирян" (Устав, гл.7.ст. 8;)

Суд не ограничивает "право сильного"

Согласно Уставу "канонические прещения, такие, как пожизненное запрещение в священнослужении, извержение из сана, отлучение от Церкви налагаются епархиальным архиереем… только по представлению церковного суда" (Устав, гл.7, ст.5). На первый взгляд кажется, что суд ограничит произвол епархиальной власти и обяжет ее обосновать карательные санкции. Увы:

1. Учреждение суда не отменяет произвольные увольнения и перемещения духовенства "по церковной целесообразности", то есть не мотивированно (Устав 11, 25).

2. Карательные санкции в виде "отстранения клириков от занимаемой должности и временного запрещения в священнослужении; временного отлучения мирян от церковного общения" (Устав 10, 19 а,б) остаются неограниченными фактически, поскольку термин "временно" не ограничен. Собственно, сама жизнь временна, и отлучение может продолжаться до смерти отлученного. Санкции административной власти, имеющие место в запрещениях архимандрита Зинона и священника Владимира Андреева Псковской епархии, совпадают с санкциями "пожизненного запрещения и отлучения ". Епархиальные архиереи применяют и прочие, не дозволенные Уставом, санкции.

3. В РПЦ МП не существует нормативного документа, определяющего систему трудовых отношений. Отдельные элементы трудовых отношений приходится выискивать в Уставе и собирать в общую схему. Эта кропотливая работа не дает полной картины, поскольку многие элементы трудовых отношений не включены в Устав и, возможно, подразумеваются. Можно предполагать, что в епархии работодателем является епархиальный архиерей, который своим Указом перемещает, увольняет, "назначает настоятелей, приходских священников и иных клириков" (Гл. 10, ст.18 к).

Архиерей не определяет вознаграждение и не оплачивает назначенных работников. Размеры содержания причту определяет Приходское собрание храма: "В обязанности Приходского собрания входит утверждение штатного расписания и определение содержания членам причта и Приходского совета" (Устав РПЦ 2000. Гл. 11, ст. 43, л)

Устав не указывает кто производит оплату служащих. Можно предположить эту функцию за Приходским советом, который "распоряжается денежными средствами прихода" (Гл.11, ст. 46, е.)

Между архиереем, в качестве работодателя, и клириком не заключается трудовой договор. Их трудовые отношения не основаны на договоре, как принято в правовом государстве. Трудовой кодекс РФ в гл.13 подробно рассматривает основания для прекращения трудового договора (увольнение с работы) и "обеспечивает право каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, в том числе в судебном порядке" (Труд. Кодекс Ст. 2 ). Договор определяет права и обязанности обеих сторон и предполагает защиту их интересов в суде. Объективная ценность права выявляется в защите законных интересов каждой из тяжущихся сторон. Если право защищает интересы одной из сторон в ущерб другой, оно превращается в свою противоположность – бесправие. Такие отношения исторически представлены в крепостном, рабовладельческом и прочих видах бесправного уклада.

Отношения клириков с епископом строятся на основании присяги, текст которой применяется для служебного пользования, не выдается на руки и не публикуется (Устав РПЦ Гл. 11, ст. 24, ж). Этот виртуальный документ кладется в основу зависимости клирика от правящего епископа. Присяга является односторонним актом, не содержащим прав. Епископ принимает от клирика присягу, которая епископа ни к чему не обязывает. Обязанности и ответственность ложатся исключительно на клирика. Устав не уточняет, кому приносится присяга: церкви или конкретному лицу. Подчинение церковной дисциплине, причем, канонически часто не обоснованной, становится для клирика правилом личной жизни и социального поведения. Трудовое бесправие возникает в силу недопустимого разделения прав и обязанностей: права принадлежат одному, а обязанности и ответственность другому. Зависимость оказывается тотальной: "В соответствии с 13-м правилом 1 V Вселенского Собора священнослужители могут быть приняты в другую епархию только при наличии отпускной грамоты епархиального архиерея" (Устав РПЦ 2000 г. Гл. 11, ст. 30). Клирик лишен права перейти в другую епархию без согласия епископа. "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день" – единственный день в году, когда крепостной крестьянин мог уйти от жестокого помещика, отменен. Устав РПЦ МП 2000 предоставляет работодателю неограниченный произвол в трудовых отношениях со служащими. Право клирика на труд Уставом не определено и не защищено. С.В. Чапнин иллюстрирует проблему: "Ректор в епископском сане увольняет из духовной академии преподавателя, сводя с ним личные счеты. Закон о труде нарушен, однако церковные формальности соблюдены. Ситуация с точки зрения устава относится к "вопросам внутрицерковной жизни" и находится в рамках церковного законодательства. Пострадавшему запрещено обращаться в гражданский суд, однако в компетенцию церковного суда не входит урегулирование вопросов трудового законодательства ". Такое положение нарушает трудовой кодекс РФ и каноническое право, "аще могут быть обличены, яко по вражде или по пристрастию осудили, или неким угождением прельщени были".

Выделение епископов и церковной бюрократии в отдельную касту господ, живущую по другим правилам, нежели "клирики и миряне", не отвечает традициям Церкви. Клерикализм нарушает правовое равновесие, разделяянарод Божий на господ и рабов. Взамен единства, выражающего ее догматический признак, клерикализм вводит господство, которое Христос запретил своим ученикам. (Мф. 20:25; Мк. 10:42; Лк. 22:25; 1 Пет. 5:2–3) Единство и господство не совместимы. Христос обличал клерикализм религиозных политиков Израиля: "на Моисеевом седалище…" (Мф. 23:2–36). Средневековый клерикализм Западной Церкви привел ее к реформации. Пропасть, на одном краю которой иерархия и бюрократия, а на другом – клирики и миряне, увлекает обеих в бездонную глубину отчуждения. "Единство судебной системы Русской Православной Церкви обеспечивается ", прежде всего, признанием нелицеприятного правового пространства для всего народа Божия без исключения: епископов, священно- и церковнослужителей, мирян, церковных чиновников и всех осознающих себя в границах Церкви и ее канонического поля.

Второй вопрос: "За что судить?".

На этот вопрос нельзя ответить, пока в Церкви нет материального и процессуального права. Неопределенность законов развязывает руки чиновникам и становится препятствием к осуществлению правосудия. С.В. Чапнин ставит перед дилеммой:

1. "из всех общественных институтов только Церковь имеет свое особое законодательство… Соблюдение этих норм и правил для христианина является обязательным".

2. "церковное право вводит требования, которые современный человек не может воспринимать всерьез, … Тем не менее, до сих пор этого правила никто не отменял". Как это понимать: правила обязательны, принимать их всерьез нельзя, никто их не отменял?!!

"Вопрос кодификации церковного законодательства – одна из важнейших задач нынешней церковной власти ". Церковь никогда не имела собственной кодификации законов.

С византийских времен в практике Восточной Церкви сочетались две традиции. Христианское государство закрепляло церковные нормы и установления в гражданском кодексе общеобязательных законов. Кодекс дополняло прецедентное право, выраженное в правилах Вселенских соборов и святых отцов. Канонические правила нельзя рассматривать как систему церковного права. Они фрагментарны: каноны представляют отдельные правовые, моральные и процессуальные нормы, отражающие формирование правового сознания церкви на протяжении веков. Запреты и предписания каноновдопускают расширительное и ограничительное толкование закона.

Судьи могут выносить взаимоисключающие решения, на основании одних и тех же канонов. Каноны не содержат диспозицию, формулирующую точные признаки преступления. Каноны возникали в качестве реакции церковного сознания на прецеденты, имевшие место в первом тысячелетии. В современной практике приходится их применять по аналогии, правомерность которой, всегда спорна. Эту проблему иллюстрируют осуждение архимандрита Зинона и священника В. Андреева.

В Указе № 880 от 1996 г., осуждающем архимандрита Зинона, не сформулирована его вина. Указ санкционирует запрещение с извержением из клира, но не определяет состав преступления, усмотренный в его действиях. Нельзя обосновать вину простым перечислением правовых норм – обвинение обязано соотнести инкриминируемые действия с этими нормами. Такого обвинения в Указе нет. Не сумев сформулировать вину осужденного, епископ не смог однозначно ее квалифицировать и соотнести с конкретной нормой канонического права. В Апостольских Правилах, на которые ссылается архиепископ Евсевий, такая норма не может существовать по определению. Великий Раскол произошел в одиннадцатом веке. Его не могли предусмотреть Апостольские Правила, известные с V века. Архиепископ Евсевий подобрал каноны по аналогии и квалифицировал поступок архимандрита Зинона по трем различным нормам. Один канон запрещает общение "с отлученным" (Апост. 10). Другой – "с изверженным из клира" (Апост. 11). Третий – "с еретиком" (Апост. 45).

Три разные оценки предполагают различное каноническое положение отвергнутых. Однако, архиепископ имеет ввиду одно конкретное лицо – Романо Скальфи, служащего католического священника, с которым причастился архимандрит Зинон.

Епископ может пренебречь канонами, изобрести канон, обосновать приговор ложным фактом. В Указе № 952 от 17 марта 1997 г архиепископ Евсевий придумывает каноническую норму. Он "запрещает в священнослужении" священника Владимира Андреева "в связи с публичным порицанием в адрес Правящего епископа ". Такого канона нет. Для обоснования приговора архиерей изобретает закон и осуждает невиновного, вопреки Карф.16.

Указом № 880 архиепископ Евсевий сознательно отлучил от церкви монаха Иоанна (В.И. Ледина) по заведомо ложному обвинению. В решении судьбы клириков и мирян епископ руководствуется исключительно своими симпатиями и настроениями. Оспорить такие решения некому, да и, кто выслушает или примет такого рода жалобу? Безответственное отношение легитимной власти к закону лишает смысла закон.

В докладе Поместному Собору 1917–18 г. проф. Фиолетов пишет: "В действующем законе – не только нет систематического уложения о наказаниях, налагаемых духовным судом за проступки и преступления клириков и мирян, но отсутствует даже полное перечисление этих проступков. Многие из проступков не перечислены исчерпывающим образом, а названы только общим именем – "проступками против должности благочиния и благоповедения". Для других проступков точно не указано соответствующего наказания, – так что суд при решении многих дел не находит должного указания в законе и затрудняется применить закон к отдельному случаю, т.е. исполнить главнейшую задачу своей деятельности".

В 1918 г. отдел "О церковном суде" представил на рассмотрение Собору новую кодификацию церковно-карательных правил. С тех пор целые разделы материального права (о незаконнорожденных детях, права наследования и акты гражданского состояния, отступления от веры, уход в другую конфессию и прочие) утратили смысл или выпали из церковной юрисдикции. Теперь материальное право придется создавать заново. Делать это некому. С.В. Чапнин пишет: Полемика в начале ХХ века выявила ряд сложнейших проблем юридического и канонического характера, которые так и не нашли своего разрешения . В последние годы Церковь ничего не сделала, чтобы завершить формирование своего правового поля. До сих пор ничего не сделано для создания церковного суда. В годы "церковного возрождения" решения о воссоздании суда оставались только на бумаге. Устав – слишком противоречивый документ, чтобы признать его основным законодательным документом. Преподаватели церковного права из духовных академий читают курсы поверхностно-ознакомительного характера. Вывод звучит неутешительно: в РПЦ нет авторитетных специалистов по церковному праву, способных разработать положение о церковно-судебной системе.

Вторую трудность создает расцерковленное сознание. Крещеные в младенчестве потому что "все крестят", десятки лет живут отлученными от Церкви. Вне Церкви складывается их сознание, созревает жизненный опыт, иерархия ценностей. Вне Церкви они любили и женились. Когда судьба возвращает в Церковь, приходится радикально менять образ жизни и образ мыслей: оставить возлюбленную и вернуться к жене; зарегистрировать брак и венчаться; исповедоваться и причащаться, в праздничные и воскресные дни посещать храм… все это родители и крестные слышали при крещении. Отвечая на ритуальные вопросы, они не приняли всерьез свои формальные обещания. Прошли годы. С кого теперь спросить? За что судить пришедших? Кто ответит за их невоцерковленность? Из храма они возвращаются в прежнюю среду, к привычному образу жизни. Какая чаша весов перетянет?

… Смутясь, скажу: "прости"!
Прости нас, Боже, мы пришли оттуда,
Откуда и пойти-то было чудо.
Наш дар – он весь в горсти.
(Е. Пудовкина).

У кого поднимется рука бросить в них камень?

Третью серьезную проблему представляет неопределенность задачи обвинения. Согласно законодательству Российской империи, юрисдикции церковного суда подлежали проступки пяти категорий:

1. Имущественные споры утратили актуальность. Земля и построенные на ней храмы со всем имуществом: иконами и утварью не принадлежат приходу, а находятся в его бессрочном пользовании. Община не имеет документов, удостоверяющих ее собственность. Уходя, СССР предоставил религиозным организациям "частичное право юридического лица". Новый закон РФ устранил это ограничение на бумаге. На практике право юридического лица осталось "частичным". Устав РПЦ МП вовсе не признает имущественного права приходов (Гл. 11,7–8). Что толку спорить об имуществе, не владея собственностью?

2. Благочиние и благоповедение . Единые требования должны быть четко определены в документе, имеющем общецерковный авторитет. Такого документа не существует, если "церковное право вводит требования, которые современный человек не может воспринимать всерьез". Каноны требуют ношения одежды, отвечающей сану и полу, хранения постных дней и трезвости. Необходимо правильно расставить акценты. Можно отстаивать "платочки", бороды и косички духовенства. Можно продолжать борьбу против брюк и женской косметики.

Можно не ходить с евреем в баню и не лечиться у "врача-евреина", но едва ли стоит делать это в судебном порядке!

3 . Должностные преступления клириков : небрежное хранение св. Даров, мира и антиминса, нарушение чина и условий совершения Таинств и прочие. Исполнением должно быть озабочено епархиальное начальство. Рыба гниет с головы. За последние 15 лет я ни разу не встретил в своем храме благочинного. Епископ не обеспокоен такими проблемами и не заглядывал в Дарохранительницу, Дароносицу и крестильный ящик, посещая Престольные праздники. Отмирает проповедь. Исповедь используют для надзора за благонадежностью духовенства. На епархиальном собрании я услышал от епископа, что в некоторых приходах даже в день святой Пасхи не совершается Божественная Литургия. Кто поставит проблему? Что изменит суд?

4. Бракоразводы. Нерегистрированные браки учету не поддаются. Приходится верить "на слово". Регистрированные браки заключаются в ЗАГСе. Венчания составляют долю их процента. С вопросами о церковном расторжении обращаются после развода. Прежняя семья давно распалась, новая возникла и существует фактически и юридически. Церковь поставлена перед фактом: венчайте, или останемся не венчанные. Церковь признает законным гражданский брак и не лишает общения живущих без венца. Итак …?

5. Преступления клириков и мирян против веры и нравственности .

Правовая борьба с ересями и нравственными пороками имеет длинную историю и сомнительный успех. Католическая инквизиция, преследования еретиков во времена преподобого Иосифа Волоцкого, костры и самосожжения при Патриархе Никоне оставили печальные страницы в истории. В Российской империи "некоторые из преступлений подлежали двойственной подсудности: преступления против веры и брачного союза. Участие церковной власти в производстве таких дел сводилось к возбуждению дела и к определению церковного наказания за преступление. Светская власть проводила расследование, и гражданский суд назначал наказание по уголовным законам".

Тайные грехи тщательно скрываются. Даже очевидную виновность трудно доказать. Обвинение обязано установить факт, точно сформулировать вину и предложить адекватную меру наказания. Выполнить эту задачу невозможно без помощи светского суда.

Необходим следственный аппарат, доказательства, свидетели, содействие правоохранительной системы, как это было до революции. Корысть, широко осуществляющая себя в коррупции, вымогательстве, симонии, осуждается безлично, "в принципе". Похоть плоти, осуществляющаяся в блуде, прелюбодеянии, гомосексуализме, педофилии замалчивается. Канонические преступления такого рода не подвергаются осуждению и преследованию. Ни один прецедент не получил огласки. И не получит. Во-первых, нет доказательной базы. Во-вторых, честь мундира обязывает к осторожности, даже когда преступление очевидно, а событие приобрело огласку. В-третьих, в церковном сознании проступки не дифференцируются. Понятие греха объединяет разнородные категории: нарушение церковной дисциплины, нравственную вину против заповедей Божиих, несоблюдение этикета, уголовные преступления – все имеют одну цену: "грех".

Презумпция невиновности

В качестве необходимой предпосылки правосудие требует признания прав обвиняемого и, прежде всего, презумпции невиновности. Этот принцип, вошедший в международное законодательство, выражает христианскую веру в человека. Христиане принимают за его обоснование Вочеловечение Слова. Возможен другой принцип, на котором строятся все бесчеловечные режимы. Однажды, в кабинете следователя я прочел табличку: "Если вы не судимы, это не ваша заслуга, а наша недоработка ". В ЧК Дзержинского арест служил доказательством вины. Вне презумпции невиновности каждый, против кого епископ возбудит дело, окажется виновным. Подобно жерновам, церковный суд перемелет все зерна, которые попадут в его мельницу. "Акцент на правах неуместен ", если христианин не имеет прав.

Глава 7-я Устава не содержит упоминания о правах народа Божия. Умолчание о правах клириков профессор Цыпин объясняет изобилием любви, осуществленной в церковном быту: "Акцент на правах… неуместен в Церкви, где все пронизано духом любви. Права нужны христианину не для защиты его интересов, а только для исполнения долга".

Умолчание о правах может указывать на высокую степень свободы. Если бы Устав исповедал принцип "что не запрещено, то разрешено", не было нужды перечислять конкретные права. Достаточно определить необходимые запреты в качестве пределов индивидуальной свободы. К сожалению, этот принцип Устав РПЦ МП не исповедует.

В епархиальной практике применяется противоположный принцип "что не разрешено, то запрещено". В обоснование этого принципа епископ приводит Апостольское правило: "Пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают" (Ап. 39). Правило звучит категорично: "ничего" ! Средневековые комментаторы ограничивают это правило. Зонара и Аристин объясняют, что "пресвитер не должен подвергать епитимии и отлучению без воли епископа" . Вальсамон считает, что "без воли епископа нельзя распоряжаться церковным имуществом" . Если пренебречь такими ограничениями, можно "ничего" довести до абсурда. Умолчание Устава об элементарных правах на фоне буквального понимания 39-го правила может ограничить свободу клириков пределами физиологических отправлений.

Презумпция невиновности выражает доверие, которым Бог облек Адама и Еву в раю, дав им заповедь не вкушать от древа познания добра и зла. Презумпция невиновности выражает доверие, которое Христос сохраняет к Иуде до самого поцелуя в Гефсиманском саду. Презумпция невиновности дарит надежду, что образ Божий в человеке победит соблазн. Она свидетельствует, что Бог всерьез относится к свободе человека и ждет его выбора.

Проблему презумпции виновности или невиновности светское право решает в пользу презумпции невиновности: "Обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана... и установлена вступившим в законную силу приговором суда" (Конституция РФ, ст.49)

С такой же очевидностью утверждают презумпцию невиновности правила Вселенской церкви: "Аще кто из епископов подвергнется обвинению,..да не будет обвиняемый отчужден от общения,.. разве когда не явится в суд избранных судити его в назначенное время" (Карф.28 ). "Подобает быти исследованию: аще дознано будет, яко он…да пребудет в клире. Аще же он…то да будет чужд клира" (Феоф.5).

"О Иакове надлежит быти исследованию. Аще… явился виновным в преступлении,..да извержется от своего степени, впрочем, по тщательном исследовании, а не по единому подозрению" (Феоф.6)

Уважение к человеку, его достоинству и неотъемлемым правам личности обосновано в Евангелии образом Божиим и Воплощением Принявшего образ раба. В притче об овцах и козлищах Христос отождествляет Себя с "меньшими братьями: "как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф 25:40 ). Защищая личное право каждого христианина, церковный суд защитит Церковь. Лишая личность прав, проффессор Цыпин лишает Христа прав в Его Церкви. Церковь неотделима от Христа, потому что она является Его Телом. Профессор Цыпин собирается защищать Церковь от личности с ее "мелочными интересами " и "мнимыми правами ", потому что не признает царственного достоинства народа Божьего (Ап.1, 6; 1 Петр 2:9–10).

Третий вопрос: "А судьи кто?"

Согласно Уставу РПЦ МП, "судьями епархиальных судов могут быть священнослужители, наделенные епархиальным архиереем полномочиями осуществлять правосудие. Председателя епархиального суда назначает епархиальный архиерей. Досрочный отзыв Председателя или члена епархиального суда осуществляется по распоряжению епархиального архиерея".

Мотивы досрочного отзыва судей Устав не ограничивает. Возникает безусловная зависимость судей от епархиального архиерея, "наделяющего судей полномочиями ". Ее подчеркивают два уникальных пункта Устава:

1. "Разбирательство дел во всех церковных судах закрытое ". Никто не узнает, какое злодейство творится за закрытыми дверями. Никто не увидит слез униженных и оскорбленных.

2. "Постановления епархиального суда подлежат исполнению после их утверждения епархиальным архиереем. В случае несогласия епархиального архиерея с решением епархиального суда он действует по своему усмотрению. Его решение входит в силу немедленно ".

Создается впечатление, что Устав сознательно подчеркивает никчемность и беспомощность суда, его судей и судебных решений перед авторитарной властью. Ссылка Устава на контролирующую роль Епархиального собрания(7, 13) вызывает улыбку.

Это учреждение существует dejure и ежегодно собирается на практике, но не оставляет никаких следов своего бытия, как тень или мираж для жаждущих в пустыне. Оно не имеет ни протокола, ни регламента, ни повестки дня, ни голосования, ни принятых решений. Доказать его существование можно только свидетельствами очевидцев. Только они могут поведать как с 10 до 15 часов в единогласном безмолвии Епархиального собрания двести священников слушают речь Владыки ни о чем. "Своей дремоты превозмочь не хочет воздух".

С. В. Чапнин указывает на "еще более сложную проблему: где найти кадры для создания церковного суда низших инстанций? В этой области положение просто катастрофическое – кадров нет. В кратчайшие сроки Церкви необходимо подготовить сотни специалистов по церковно-каноническому праву, иначе реформа церковного суда вновь отложится на неопределенный срок". Аврал решает срочные проблемы всегда за счет качества. Учитывая низкий образовательный уровень епархиального духовенства, придется признать эту проблему неразрешимой.

Следует упомянуть безнадежную проблему финансирования. "Епархиальные суды финансируются из епархиальных бюджетов" . Возможно, бывают щедрые епископы, которые тратят деньги на епархиальные учреждения. Скупой епископ опирается на бескорыстный энтузиазм священников. Стимул доходчивый: хочешь служить в городе, бери бесплатную нагрузку: преподавание в духовном училище, работу с молодежью, в тюрьме и проч. Энтузиастов, которых привлекает работа, немного. В других случаях работа подменяется галочкой в отчете. Трудно сказать что хуже: суд, основанный на "бескорыстном" энтузиазме судей или суд на содержании у исполнительной власти.

Декалог церковного суда.

"Я Господь, люблю правосудие" (Ис.61:8.)

Неправосудный суд извращает собственную природу. Правосудие выражает природу всякого суда – церковного или гражданского. Для осуществления правосудия следует правильно организовать суд и заложить в его основу правовые принципы. Такие принципы мы находим в святых канонах. Почему бы не найти им место в гл. 7 Устава?

1. Жалобы пресвитеров и прочих клириков на своих епископов выслушивают соседние епископы и с согласия собственного епископа прекращают возникшие неудовольствия: Карф.11, 37, 139; Сард. 14.

2. Судить по закону и совести, а "не по вражде, пристрастию или человекоугодию": Карф.16. 3.

4.Отводить подозреваемых судей и предоставить время для защиты: Кирилл 1.

5.Обвинитель за клевету подвергается равному наказанию: Втор.6

6.Обвиняемый лично присутствует на суде: Ап. 74

7. Ограничение круга свидетелей и обвинителей. Ап. 74–75; Четв.21;Карф.8, 28, 70, 143, 144, 145, 147; Втор.6.

8. Независимость судей гарантирует суд епископов. Согласно канонам, суд над епископом совершают 12 епископов, над пресвитером – 6 и свой, над диаконом – 3 и свой. Карф. 29 и 12.

9. По согласию судящихся сторон можно выбрать для себя судей Карф.17,107,136. Если судьи разойдутся во мнениях, приглашают большее число епископов Ант.14.

10. Презумпция невиновности: до суда не лишать общения. Феоф. 6 и Карф. 28.

В обоснование "судебной системы в РПЦ" Устав полагает "священные каноны" и "Положение о церковном суде". Последнее пока не придумали. Но каноны существуют тысячу лет. Почему Устав не включил в устройство суда ни одного канонического правила?

Почему в обоснование судоустройства Устав не ссылается ни на одноканоническое правило? Почему из "судебной системы РПЦ" исключены вселенские каноны? Может быть, они противоречат принципам этой системы (например, гл. 7, ст. 8)?

Разумеется, приведенный декалог не исчерпывает систему судопроизводства. Невозможно требовать, чтобы древние отцы решили все наши проблемы. Церковь должна формировать суд, однако, не вопреки каноническим принципам, а в духе этих принципов.

Вывод.

Неопределенное понятие "церковный суд", введенное Уставом РПЦ МП, противоречит федеральному законодательству. Задача "суда" не определена. Процессуальное и материальное право, необходимое для его деятельности, не существует, и создавать его некому. Принципы церковного "правосудия", предписанные Уставом, входят в противоречие с каноническими нормами Вселенской Церкви, действующим международным и государственным правом РФ.

Вопрос о равенстве перед законом и судом решается как у Оруэлла: "Все животные равны, но некоторые животные равнее". Права христианина в церковной жизни не определены и не защищены. Исполнительная власть присваивает себе законодательное право и придумывает канонические нормы. Епархиальные судьи поставлены в безусловную зависимость от исполнительной власти. Судебные решения выразят не закон и совесть судей, но волю правящего епископа. Суд будет осуждать не грех, а неугодных епископу священнослужителей.

Вместо церковного суда возникает пародия, для легализации которой предлагается изменить Конституцию РФ. Это предложение не имеет перспективы. Разумнее упразднить мертворожденную главу 7 Устава и похоронить консисторский суд синодальной эпохи. Реанимировать его невозможно и не нужно. Церковный суд можно создать только заново. Он должен принять за основу канонические принципы Вселенской Церкви и раскрыть их вневременный смысл в современных реалиях, чтобы Устав РПЦ "не выводил правовое поле церкви за пределы правового поля РФ" и не ставил РПЦ МП вне закона .

Церк. Вестн.№ 289. 2004г.

Устав 1988 г. Устав об управлении РПЦ. Изд.МП 1989 .: 1, 8; 7, 45; 7, 51; стр. 32.

Прот. Н. Афанасьев "Церковь Духа Святого". Рига 1994 г. стр.301

http: //www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov. htm1

http: //www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov. htm1

ГАРФ.Ф. Р-3431.Оп.1.д.266. лл.1-24

http: //www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov. htm1

http: //www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov. htm1

Прот. В. Цыпин "Церковное право", М. 1996 г. стр. 390.

Проф. Цыпин, "О соборах и соборности". "Община", № 12. 2003 г. Москва.

Правила Православной Церкви с толкованиями еп. Никодима Милоша СПб.,1911,Т 1,2.

VII. Церковный суд

1. Судебная власть в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами посредством церковного судопроизводства.

2. Судебная система в Русской Православной Церкви устанавливается священными канонами, настоящим Уставом и «Положением о церковном суде».

3. Единство судебной системы Русской Православной Церкви обеспечивается:

а) соблюдением всеми церковными судами установленных правил церковного судопроизводства;

б) признанием обязательности исполнения каноническими подразделениями и всеми членами Русской Православной Церкви судебных постановлений, вступивших в законную силу.

4. Суд в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами трех инстанций:

а) епархиальными судами, имеющими юрисдикцию в пределах своих епархий;

б) общецерковным судом, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви;

в) высшим судом - судом Архиерейского Собора, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви.

5. Канонические прещения, такие как пожизненное запрещение в священнослужении, извержение из сана, отлучение от Церкви, налагаются Патриархом Московским и всея Руси или епархиальным архиереем с последующим утверждением Патриархом Московским и всея Руси.

6. Порядок наделения полномочиями судей церковных судов устанавливается священными канонами, настоящим Уставом и «Положением о церковном суде».

7. Судебные иски принимаются к рассмотрению церковным судом в порядке и на условиях, установленных «Положением о церковном суде».

8. Вступившие в законную силу постановления церковных судов, а также их распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие предписания являются обязательными для всех без исключения клириков и мирян.

9. Разбирательство дел во всех церковных судах закрытое.

10. Епархиальный суд является судом первой инстанции.

11. Судьями епархиальных судов могут быть священнослужители, наделенные епархиальным архиереем полномочиями осуществлять правосудие во вверенной ему епархии.

Председатель суда может быть либо викарным архиереем, либо лицом в пресвитерском сане. Членами суда должны быть лица в пресвитерском сане.

12. Епархиальный суд состоит не менее чем из пяти судей, имеющих епископский или священнический сан. Председателя, заместителя председателя и секретаря епархиального суда назначает епархиальный архиерей. Епархиальное собрание избирает по представлению епархиального архиерея не менее двух членов епархиального суда. Срок полномочий судей епархиального суда - три года, с возможностью переназначения или переизбрания на новый срок.

13. Досрочный отзыв председателя или члена епархиального суда осуществляется по решению епархиального архиерея.

14. Церковное судопроизводство осуществляется в судебном заседании при участии Председателя и как минимум двух членов суда.

15. Компетенция и процедура судопроизводства епархиального суда определяются «Положением о церковном суде».

16. Решения епархиального суда вступают в законную силу и подлежат исполнению после их утверждения епархиальным архиереем, а в случаях, предусмотренных пунктом 5 настоящей главы, - с момента утверждения Патриархом Московским и всея Руси.

17. Епархиальные суды финансируются из епархиальных бюджетов.

18. Общецерковный суд рассматривает в качестве суда первой инстанции дела по церковным правонарушениям архиереев и руководителей Синодальных учреждений. Общецерковный суд является судом второй инстанции по делам по церковным правонарушениям клириков, монашествующих и мирян, подсудных епархиальным судам.

19. Общецерковный суд состоит из Председателя и не менее четырех членов в архиерейском сане, которые избираются Архиерейским Собором сроком на 4 года.

20. Досрочный отзыв Председателя или члена общецерковного суда осуществляется решением Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода с последующим утверждением Архиерейским Собором.

21. Право назначать временно исполняющего обязанности Председателя или члена общецерковного суда в случае образовавшейся вакансии принадлежит Патриарху Московскому и всея Руси и Священному Синоду.

22. Компетенция и процедура судопроизводства общецерковного суда определяются «Положением о церковном суде».

23. Постановления общецерковного суда подлежат исполнению после их утверждения Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом.

В случае несогласия Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода с решением общецерковного суда в силу вступает решение Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода.

В таком случае для окончательного решения дело может быть передано на суд Архиерейского Собора.

24. Общецерковный суд осуществляет в предусмотренных «Положением о церковном суде» процессуальных формах судебный надзор за деятельностью епархиальных судов.

25. Общецерковный суд финансируется из общецерковного бюджета.

26. Суд Архиерейского Собора является церковным судом высшей инстанции.

27. Судопроизводство осуществляется Архиерейским Собором в соответствии с «Положением о церковном суде».

28. Обеспечение деятельности церковных судов осуществляется аппаратами этих судов, которые подчинены их председателям и действуют на основании «Положения о церковном суде».