К концу XIX века грамотность населения Российской империи считалась очень низкой для страны, вставшей на путь индустриального развития. Отправной точкой уровня грамотности на начало века принимаются данные на 1897 год, признанные отечественными и зарубежными учёными. В 1897 году грамотным было всего - 21,1% населения, в т.ч. 29,3% мужчин и 13,1% женщин. По Сибири грамотность составляла 12% (за вычетом детей до 9 лет - 16%), по Средней Азии - 5,6% из всего населения. В последующие годы уровень грамотности, безусловно, возрастал. Правда, оценки числа грамотного населения России на 1914-1917 годы сильно разнятся. Ряд западных учёных оценивают грамотность населения к 1915 году в 35-38%. Бывший министр просвещения П.Н. Игнатьев в своей статье за 1916 год приводил оценку в 56% грамотных от всего населения России. Существует также оценка грамотности населения России в 45% к 1914 году.
Однако после войн и революций статистика по стране выглядела более чем плачевно. Западные губернии, где в предвоенные годы вкладывались большие средства в образовательную инфраструктуру, и где уже достигнутый уровень грамотности несколько повышал средние данные по империи, были оккупированы и не вернулись в состав страны. Много грамотных было призвано в армию и погибло на фронтах. Абсолютное большинство политической эмиграции, покинувшей страну в 1917-1920 годах, так же было грамотным. Философ И.Ильин, высланный из Советской России на «философском пароходе», предлагал считать российскую эмиграцию (более полутора миллионов человек) «самым образованным в мире народом».
Остаётся только догадываться, кто же остался в России, чтобы ликвидировать безграмотность большинства её населения…
Придя к власти, большевики сразу же приняли «чрезвычайные» меры не по обучению и просвещению, а именно по ликвидации безграмотности, и добились в этой борьбе больших успехов. В 1920 году для выполнения Декрета о ликвидации безграмотности 1919 года СНК принимает Декрет об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), постановления которой имеют обязательный характер. Ведал делами этой комиссии нарком просвещения Анатолий Луначарский.
Согласно постановлениям ВЧК ликбез, каждый населённый пункт с числом неграмотных свыше 15-ти человек должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Для преподавательской работы в ликпунктах добровольно-принудительно привлекались как грамотные, так и полуграмотные люди, которые сами только что научились читать и писать. Срок обучения в такой школе составлял 3-4 месяца. Программа обучения включала чтение, письмо, простейший счёт. В начале 1920-х годов Наркомпросом было уточнено, что занятия на ликпункте имеют своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
В 1920-1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской (2-е издание - под названием «Долой неграмотность» - включало ставшую широко известной фразу для обучения чтению - «Мы – не рабы, рабы – не мы»). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В. Смушкова, «Букварь для рабочих» Е.Я. Голанта. Заметим, что для крестьян специальных букварей никто не выпускал. Между тем, безграмотность именно сельского населения в некоторых районах была почти поголовной. Возможно, власть уже тогда планировала ликвидировать крестьянство вместе с безграмотностью?.. Часть учебных пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках (всего около 40). В программу ликбезов в обязательном порядке входил курс политграмоты, чтобы обучающиеся знали, что им дала советская власть и как они ей обязаны.
Лозунг борьбы с безграмотностью, как мы видим, был выдвинут с чисто утилитарными целями. Каждый советский гражданин обязан был уметь читать декреты и постановления своего правительства, воспринимать новые идеи и следовать им. В условиях отсутствия телевидения это значительно облегчало властям агитацию и «промывание мозгов» населения даже в самых удалённых районах. Просвещение и образование граждан в задачи ВЧК ликбез не входило.
Что же касается системы советского народного образования, якобы построенной большевиками уже в середине 1920-х годов, то следует вспомнить, что её строительство началось с полного уничтожения дореволюционной высшей и средней школы. В 1921-1922 годах, стараниями Наркомпроса и Главполитпросвета, полностью были изменены программы школ средней ступени (бывших гимназий и реальных училищ). Зачем советскому человеку мёртвые языки и древняя история? Декретом 1921 года в университетах упразднялись исторические, философские, филологические факультеты и кафедры. Другим декретом был введён обязательный научный минимум, предписывающий изучать такие дисциплины, как исторический материализм, пролетарская революция, история партии и т.д. Летом-осенью 1922 года почти вся старая профессура была выслана в удалённые районы страны или за границу.
«Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно,» - прокомментировал эту акцию Л.Д. Троцкий. Тех, кто дал повод, расстреляли ещё в 1918-1920 годах.
Согласно инструкциям Наркомпроса, из библиотек и читален изымались книги Карамзина, Ключевского, Достоевского, Мережковского, Спенсера и других «вредных» авторов. Главполитпросвет, во главе с Н.К. Крупской, усиленно трудился над составлением списков произведений, ненужных едва обученному грамоте советскому человеку.
В годы нэпа (1921-1928) темпы снижения неграмотности были далеки от желаемых. Взрослое население, занятое в частном секторе, не имело социальных гарантий, позволявших сочетать учёбу с трудом. К 1926 году СССР занимал по уровню грамотности лишь 19-е место среди стран Европы, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения. В 1926 году в городах проживало 88,6 % грамотных мужчин и 50, 6% женщин. В селе, соответственно, 67,3 и 35,4 %.
В 1928 году, когда страна усиленно готовилась к индустриализации, по инициативе ВЛКСМ был начат так называемый «культпоход». Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. К середине 1930 года число культ-армейцев достигло 1 миллиона человек, а число учащихся в учтённых школах грамоты - 10 миллионов.
В 1930 году было повсеместно введено всеобщее начальное обучение, что создавало известные гарантии распространения грамотности. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью. Под малограмотностью имелось в виду, конечно, не отсутствие высшего образования или незнание иностранных языков. В категорию «малограмотных» чаще всего попадали те, кто научился читать ещё до революции и не прошёл советского курса политической грамоты. К таковым мог бы быть причислен и университетский профессор, незнакомый с основными постулатами марксизма…
В результате всех предпринятых правительством «сверху» чрезвычайных мер, к 1936 году в ликбезах было обучено около 40 миллионов неграмотных. В 1933-1937 годах только в учтённых школах занимались свыше 20 млн неграмотных и около 20 млн малограмотных.
По данным переписи 1939 года, грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет приближалась к 90 %. К началу 1940-х годов ситуация с неграмотностью в СССР перестала быть катастрофической. Большинство районов СССР торжественно отрапортовали о её полной ликвидации. Считалось, что в советской стране абсолютно безграмотных не осталось.
Между тем, лично мне уже в 1980-е годы приходилось встречать людей, которые не умели ни читать, ни писать ни на одном языке. В большинстве своём, это были древние старики, родившиеся в глухой глубинке, но один представитель молодого поколения учился со мной в одном классе средней советской школы. Этот уникальный мальчик успешно переходил из класса в класс, учителя – люди с высшим образованием - ставили ему «тройки» по всем общеобразовательным предметам. Только вдруг на экзамене в 8-м (восьмом!) классе, в присутствии комиссии из ГОРОНО, случайно выяснилось, что пятнадцатилетний подросток едва-едва может сложить буквы в слоги и не в состоянии прочесть простой печатный текст. При этом у него не наблюдалось никаких отклонений в развитии, и не было медицинских показаний для перевода в специальное учебное заведение. В начале 1980-х ещё не считалось, что ребёнок при поступлении в первый класс должен уметь читать. Очевидно, этот мальчик не умел, и за восемь лет обучения в школе никому не пришло в голову его научить.
Не исключено, что при современном состоянии российской средней и высшей школы, будущему правительству вновь придётся издавать декрет о ликвидации безграмотности в когда-то «самой читающей в мире» стране. Невероятно, но факт…
Ликбез (ликвидация безграмотности) - массовое обучение неграмотных взрослых чтению и письму в Советской России и СССР. В переносном смысле - обучение неподготовленной аудитории базовым понятиям какой-либо науки, процесса или явления.
Исторически понятие «ликбез» возникло как сокращение от «ликвидация безграмотности» - государственной программы Советской России, начало которой положил декрет Совнаркома «О ликвидации безграмотности в РСФСР» от 26 декабря 1919 года. Согласно ему, всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Народному комиссариату просвещения предоставлялось право привлекать всех грамотных лиц к обучению неграмотных на основе трудовой повинности. Декрет предусматривал также создание школ для переростков, школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, входивших в систему Главсоцвоса.
Первая попытка распространения грамотности на Руси относится к концу X и началу XI века. При Владимире Святославовиче и Ярославе «отбирали детей» у «нарочитых людей» и учили их грамоте и догматам веры. Интересно, что сам Владимир был неграмотный, Ярослав же «сам книги читал». Около 1030 года Ярослав велел в Новгороде собрать у старост и священников 300 детей и учить их грамоте. Училище имело целью подготавливать достойных служителей церкви. По сути, это было первое просветительское учреждение. К 1080 году относится известие об училище для женщин, учреждённом царевной Анной. В XII веке смоленский князь Роман Ростиславович на создание училищ израсходовал все свои средства.
Таким образом, можно утверждать, что к XII веку грамотность была распространена не только среди служителей церкви, но и среди людей светских, в основном князей. Однако не стоит переоценивать границы распространения грамотности в то время, тот же Дмитрий Донской был неграмотен.
Положение образования было так плохо, что в конце XV в. приходилось ставить в священники безграмотных.
Неграмотные верхи и низы
На Стоглавом соборе (1551) решено было заводить у священников, диаконов и дьяков в домах училища для обучения «грамоте, книжному письму и церковному пению и чтению налойному»; но решение собора не было приведено в исполнение. Духовенство было для этого слишком бедно и невежественно. Школы существовали только в крупных центрах. Так, в 1553 г. упоминается об открытии училищ при новых епархиях в Казани и Каргополе.
При Борисе Годунове предполагалось завести в России светские школы, но последовавшая смута помешала этому. В конце XVI в. из 22 бояр, подписавших грамоту об избрании Годунова на царство, не знали грамоты четверо; из 22 стольников, 8 было неграмотных. Ещё меньше знали грамоту дворяне и дети боярские. В одном акте XVI в. из 115 князей и детей боярских могли подписать своё имя только 47 человек. Стоит ли говорить, что среди «простого люда» грамотность в допетровское время была нулевой.
Пётр I
Первым серьёзно обратил внимание на распространение грамотности Пётр I. В 1714 году он учредил цифирные, или арифметические школы, в которых преподавались грамота, счисление и основания геометрии. Ученики обучались бесплатно и платили только за выход из школы. В арифметические школы дворяне и чиновники должны были посылать детей своих 10-15-летнего возраста; впоследствии это распоряжение было распространено и на лиц других сословий. С 1714 по 1722 г. во всех цифирных школах перебывало 1389 учеников, из которых окончило курс только 93.
К концу царствования Петра I в России насчитывалось около 110 низших училищ. Основной целью Петра I была подготовка просвещённых кадров для государственной службы. По смерти императора деятельность открытых им образовательных учреждений практически не развивалась. При Екатерине I и Петре II было открыто лишь несколько школ для обучения детей священников. Анна Иоанновна учредила несколько гарнизонных школа, тогда как деятельность цифирных школ полностью прекратилась. Императрица Елизваета пробовала активно внедрять образовательные учреждения и даже грозила штрафами за неисполнение постановлений, однако многие её приказы оставались только на бумаге. Тем не менее, стремление к образованию росло в народе. Домашнее образование уже в то время было развито у поморов, на берегах Волги, в Новороссии.
Реформы Екатерины Великой
Значительный вклад в дело просвещения внесла Екатерина II. В годы её правления стали открываться школы, в программы которых входили такие предметы как чтение, письмо, арифметика, рисование и катехизис для «детей греко-российского исповедания». Большой проблемой, однако, был недостаток учителей, нехватка средств и хороших учебников. В 1782 году была учреждена комиссия, которой было поручено заниматься разработкой учебных программ, планов учреждения учебных учреждений, открытием школ и подготовкой способных учителей.
Согласно разработанному учебному плану, все народные училища разделялись на 3 разряда: малые (2 класса), средние (3 класса) и главные (4 класса и 5 лет обучения). В малых училищах предполагалось обучать Закону Божию, чтению, письму, основам грамматики, рисованию, арифметике и читать книгу «О должностях человека и гражданина». В третьем классе средних училищ преподавались катехизис, священная история, христианское нравоучение, объяснение Евангелия, арифметика, грамматика, всеобщая и русская история и краткая география. В главных училищах к перечисленным предметам присоединялись геометрия, архитектура, механика, физика, натуральная история и немецкий язык. Екатерина повелела также завести преподавание различных языков по местностям (например, греческого языка в Новороссийской, Киевской и Азовской губерниях, китайского - в Иркутской), но по факту эти языки в народных училищах никогда не преподавались.
Свободу крестьянам, грамоту - им же.
В XIX веке развитие просвещения вышло на кардинально новый уровень. Несмотря на значительные препоны, открывались училища и внедрялись новые программы образования. Большой проблемой для изучения статистики распространения грамотности по-прежнему оставался бюрократический характер подсчета, далёкий от истинного положения вещей. Многие школы существовали только на бумаге, контроль за исполнением указов министерства народного просвещения осуществлялся из рук вон плохо. Распространение грамотности начинает делать успехи только после освобождения крестьян, с развитием участия земства в деле народного образования. Император Александр II, освободивший крестьянство от крепостного рабства, дал народной школе необходимую почву для развития и создал в России совершенно новую организацию всего дела народного образования. Серьёзным оставался дефицит учебных материалов. Все учебники подвергались строгой цензуре, нехватка пособий стояла очень остро, что тормозило процесс внедрения грамотности среди населения.
Несмотря на крайне медленные темпы рост грамотности в царской России происходил по мере появления в стране новых школ. В значительной степени этому способствовали революционные события в стране. В своей статье «К вопросу о политике народного просвещения» В.И. Ленин писал: «Пятый год, год великого пробуждения народных масс в России, год великой борьбы за свободу под руководством пролетариата заставил даже наше казенное ведомство сдвинуться с мертвой полосы». Если в 1900 году в системе Министерства народного просвещения России имелось 36 820 школ, в которых обучалось 2592 тысячи школьников, то в 1914 году таких школ было уже 80 801 с 5942 тысячами учащимися. Кроме того, в 1905–1914 годах около 2 миллионов детей училось в церковно-приходских школах.
Большинство детей поступало в школу после достижения девяти лет. Лишь 2% школьников были моложе восьми лет и 11% приходилось на восьмилетних. Филипка из рассказа Л.Н. Толстого мать не пускала в школу, сказав, что он «еще мал». Большинство учеников были в возрасте от 9 до 12 лет, они составляли 75,8% всех учащихся в школах России. После же 12 лет дети обычно в школу уже не ходили. Продолжали учиться среди мальчиков лишь 10,9% в городах и 12,5% в селах. Среди девочек – 9,8% в городах и 8,7% в селах.
То обстоятельство, что до половины детей в возрасте от 9 до 12 лет занимались в школах, способствовало повышению грамотности подрастающего поколения православного населения страны. Кроме того, немало детей обучалось грамоте вне школы. Н.С. Хрущёв вспоминал, что его научил читать и писать сельский священник «за мешок картошки». К тому времени, когда Филипок пришел впервые в школу, он уже мог прочесть свое имя: «Хве-и-хви, ле-и, пе-ок – пок».
По этим причинам наблюдалось медленное, но постоянное сокращение числа неграмотных среди призывников, представлявших молодых мужчин России. В 1913 г. 68,8% принятых на военную службу считались грамотными. Впрочем, зачастую их уровень грамотности был не выше того, которым обладал Филипок, и они могли лишь с трудом подписаться в солдатской ведомости печатными буквами. Однако, ссылаясь лишь на сомнительные данные о грамотности призывников и нагло игнорируя многочисленные документы и исследования о подлинном состоянии образованности российского населения за различные годы и по разным областям страны, шарлатаны-антисоветчики уверяют, будто накануне революции около 80% населения России было грамотным. При этом жулики игнорируют сохранившуюся вопиющую неграмотность среди более старших возрастов, особенно среди женщин, а также среди нехристианских народов России, представителей которых в царскую армию не брали.
Следует учесть, что многие школьники не завершали свое обучение. Дореволюционный педагог П.Ф. Каптеров писал: «Более половины мальчиков и более двух третей девочек оставляют школы». Низкой была и посещаемость школьных уроков. Для этого существовали веские причины, связанные с особенностями тогдашней жизни. Перечисляя их, Каптеров назвал: «бедность, труднодоступность школ и необходимость использования детского труда в крестьянском хозяйстве… экономическая несостоятельность, болезни, холода, распутица, домашние обязанности, работы по хозяйству».
Между тем в тяжелом положении находились и многие преподаватели народных школ. В.И. Ленин писал: «Россия бедна, когда речь идет о жалованье народным учителям. Им платят жалкие гроши. Народные учителя голодают и мерзнут в нетопленных и почти нежилых избах. Народные учителя живут вместе со скотом, которые крестьяне зимой берут в избу… Россия бедна, чтобы платить честным работникам народного просвещения, но Россия весьма богата, чтобы кидать миллионы и десятки миллионов на дворян-тунеядцев, на военные авантюры, на подачки сахарозаводчикам и нефтяным королям и тому подобное». (Ленинские слова, написанные сто лет назад, звучат и ныне актуально.)
При всем старании народных учителей и священников они не могли дать подавляющему большинству учеников минимума культуры даже в ограниченных рамках начальной школы. Кое-как освоенная грамота, не подкрепленная приобщением к культуре, зачастую имела обратный эффект. В ту пору в городах и селах появилось немалое количество малограмотных людей, которые, едва научившись складывать буквы в слова, стали читать запоем бульварную литературу подобно Денису из бунинской повести «Деревня».
Появление самоуверенных, но малограмотных «читателей» стало знамением времени и стало предметом насмешек со стороны великих писателей России. В том же 1910 году, когда была написана повесть И.А. Бунина, Л.Н. Толстой вывел в своей пьесе «От ней все качества» Прохожего, который увлеченно рассказывал про своего первого «пердагога» кузнеца и туманно рассуждал об «аграмарном вопросе».
Ликбезу - быть!
К концу XIX века грамотность населения Российской империи была очень низкой для страны, уже давно вставшей на путь индустриального развития. К 1917 году заметная часть населения страны оставалась неграмотной (особенно в Средней Азии).
После Октябрьской революции в России борьба за всеобщую грамотность стала одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры.
Началом этой борьбы стало создание в декабре 1917 года в Наркомпросе РСФСР внешкольного отдела под руководством Н.К.Крупской (с 1920 г. - Главполитпросвет), одной из главных задач которого была организация ликвидации неграмотности в стране.
Ликвидация безграмотности разворачивалась в условиях Гражданской войны и иностранной военной интервенции. По декрету Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» (дек. 1919, проект был подготовлен в Наркомпросе по инициативе участников 1-го съезда по внешкольному образованию) все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, обязывалось учиться грамоте на родном или русском языке (по желанию).
Ликвидация безграмотности рассматривалась как непременное условие обеспечения сознательного участия всего населения в политической и хозяйственной жизни страны. Наркомпросу предоставлялось право привлекать всех грамотных лиц к обучению неграмотных на основе трудовой повинности. Декрет предусматривал также организацию обучения детей школьного возраста, не охваченных школами. Эта задача решалась посредством создания школ для переростков, а также - в условиях борьбы с беспризорностью - путем школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, входивших в систему Главсоцвоса.
В ликвидацию безграмотности включались массовые общественные организации. 19 июля 1920 года СНК создал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации Ликбезбезграмотности (ВЧК л/б), которая была подчинена Наркомпросу. Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. Материальную поддержку, помощь комиссии в создании учебников оказывали М.Горький, Л.Н.Сейфуллина, В.Я.Брюсов, В.В.Маяковский, Демьян Бедный, а также видные ученые Н.Я.Марр, В.М.Бехтерев и др.
Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15-ти должен был иметь школу грамоты - ликпункт. В программу обучения включались чтение, письмо и счет. В начале 1920-х годов программа была уточнена: занятия на ликпункте имели своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Срок обучения составлял 3-4 месяца.
Учебная программа потребовала широкой организованной подготовки учителей и других педагогических работников. К осени 1920 году только органами ВЧК л/б в 26 губерниях были созданы курсы учителей - ликвидаторов неграмотности. Для содействия обучению неграмотных для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
В 1918 году также была осуществлена реформа русского правописания, существенно упростившая обучение грамоте. Велась работа по созданию письменности для народов, плакатпрежде ее не имевших. С 1922 года была проведена как временная мера латинизация алфавитов тюркских и монгольских языков народов СССР, облегчившая овладение чтением и письмом взрослыми учащимися. В конце 1930-х годов письменность некоторых народов была переведена на русскую графику. Эти меры преследовали задачу расширения масштабов ликвидации безграмотности. В тоже время оцениваются они однозначно, поскольку перемена графической основы письменности в определенной степени затрудняла для многих народов освоение их культурного наследия. Кроме того, перемена графики делала неэффективной грамотность, освоенную взрослыми в предшествующие годы.
В Наркомпросе были разработаны методики обучения грамоте с применением политически актуальных и понятных взрослым учащимся лозунгов и простых текстов. Методы обучения ориентировались на развитие навыков учебного труда и самостоятельного мышления. Развернулось издание специальных букварей. В 1920 - 1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д.Элькиной, Н.Бугославской, А.Курской (2-е издание - под названием «Долой неграмотность» - включало такие лозунги, как, например, «Мы - не рабы, рабы - не мы», а также стихотворения В.Я.Брюсова и Н.А.Некрасова). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В.Смушкова, «Букварь для рабочих» Е.Я.Голанта. Часть пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Массовые газеты («Беднота» и др.) публиковали на своих страницах или в специальных приложениях материалы тематических уроков обучения грамоте. В работе по ликвидации неграмотности приняли участие поэты В.В.Маяковский (стихотворная «Советская азбука», 1919), Демьян Бедный и другие. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках.
С переходом страны к НЭПу и переводом учреждений внешкольного образования на местный бюджет сеть ликпунктов значительно сократилась. В этих условиях 1-й Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности (1922) признал необходимым Крупская в окружении пионеровпервоочередное обучение грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте 18 - 30 лет. Срок обучения на ликпункте устанавливался в 7 месяцев (6-8 часов еженедельно).
Осенью 1923 года было создано Всероссийское добровольное общество «Долой неграмотность. После 1-го Всероссийского съезда ОДН (1926) в составе Центрального совета были созданы комиссии: по работе среди национальных меньшинств, агитационная - по руководству низовыми ячейками и другие. К ликвидации неграмотности шире привлекалась общественность, в том числе учителя, студенты, грамотные трудящиеся. В 1925 -1926 учебном году в программы ликбеза в качестве обязательного был введен курс политграмоты. Массовые общества, подобные ОДН, возникли на Украине, в Белоруссии, Грузии, Казахстане, Армении, Киргизии. В 1926 году уровень грамотности лиц в возрасте 9 - 49 лет составил 56,6% (в 1920 - 44,1%). Всего в 1917 - 1927 годах было обучено грамоте до 10 млн взрослых, в том числе в РСФСР 5,5 млн. Однако в целом СССР занимал по уровню грамотности сравнительно с другими странами Европы лишь 19-е место, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Оставалась низкой грамотность населения автономных национальных территориальных образований: в Якутии - 13,3%, в Дагестане - 12,2%, в Кабардино-Балкарии - 23,6% , в Ингушетии - 23,8% , в Калмыкии - 12,1%. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (в 1926 г. - соответственно 80,9 и 50,6%), мужчин и женщин (в городе - 88,6 и 73,9%, в селе - 67,3 и 35,4%).
Существенную роль в расширении движения за ликвидацию неграмотности сыграл также всесоюзный культпоход, начатый в 1928 году по инициативе ВЛКСМ. Опорными центрами культпохода стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. В ликвидации неграмотности в процессе плакаткультпохода включались тысячи добровольцев.
Дело ликвидации неграмотности шло не просто. К 1926 году СССР занимал 19-е место среди стран Европы по уровню грамотности, уступая таким странам, как Португалия и Турция. Тем не менее, при помощи тех же культпоходов, когда значительные массы населения обучались при помощи общественности, борьба с безграмотностью достигла значительных успехов.
Для подготовки педагогических кадров в губернских городах были открыты институты народного образования. Создавались также постоянно действующие педагогические курсы. К концу года в стране работало 55 педагогических вузов – в два с половиной раза больше, чем до революции. В них обучалось свыше 10 тысяч студентов. В 1920 году закончили высшие учебные заведения и приступили к преподавательской деятельности около 5 тысяч учителей.
Посетив Россию во второй половине 1920 года, Герберт Уэллс писал: «Я пришел к убеждению, что в условиях колоссальных трудностей в Советской России непрерывно идет работа по народному просвещению и что, несмотря на тяжесть положения в стране, количество школ в городах и качество преподавания неизмеримо выросли со времен царского времени».
Строительство школьных учреждений и создание педагогических кадров позволило приступить к введению в РСФСР всеобщего начального обучения в соответствии с декретом ВЦИК и Совнаркома от 31 августа 1925 года. Предельный срок для осуществления этого декрета был назначен – 1933/34 учебный год. Успехи в развитии образования привели к тому, что к 1926 году уровень грамотности в СССР поднялся до 56,6%.
К середине 1930 года число культармейцев достигло 1 млн, а число учащихся только в учтенных школах грамоты - 10 млн.
В этот период азбучная грамотность перестала удовлетворять потребности хозяйственного и культурного переустройства страны. В программы школ ликбеза стали вводиться занятия по техминимуму и агроминимуму.
Введение в 1930 году всеобщего начального обучения создавало известные гарантии распространения грамотности. В ходе ликвидации неграмотности имели место неизбежные издержки, связанные с материальными трудностями, нехваткой учителей, слабой методической подготовкой многих групп ликвидаторов неграмотности, а также с преобладанием в ряде мест командных методов и административно-ориентированных подходов к организации и оценке результатов работы. Однако в целом опора на общественность в ликвидации неграмотности себя оправдала.
В середине 1930-х годов было признано, что ОДН свою задачу выполнило. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью, ставшей ощутимым тормозом в нормальной организации индустриального производства.
К 1936 году было обучено около 40 млн. неграмотных. В 1933 - 1937 годах только в учтенных школах ликбеза занимались свыше 20 млн. неграмотных и около 20 млн. малограмотных. К концу 1930-х годов неграмотность утратила характер острой социальной проблемы. По данным переписи 1939 года, грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет приближалась к 90%. К началу 40-х годов задача ликвидации неграмотности была в основном решена. К началу 1950-х годов безграмотность в СССР практически была искоренена.
19 июля 2015 года исполняется 95 лет с выхода декрета Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (СНК РСФСР) о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ).
Вышел декрет Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (СНК РСФСР) о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ) — специальной организации при Народном комиссариате просвещения (Наркомпрос) РСФСР, руководившей в 1920-х годах обучением неграмотных и малограмотных. Она и была образована для выполнения принятого декрета о ликвидации неграмотности населения, в соответствии с которым все не умеющие читать или писать в возрасте от восьми до 50 лет были обязаны обучаться грамоте на родном или русском языке, по желанию.
В Наркомпросе РСФСР был создан внешкольный отдел под руководством Надежды Крупской, одной из основных задач которого стала организация ликвидации неграмотности (ликбез) в стране.
Состоялся первый Всероссийский съезд по внешкольному образованию. По инициативе участников съезда в Наркомпросе был подготовлен проект декрета "О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР". Ликвидация неграмотности рассматривалась как непременное условие обеспечения сознательного участия всего населения в политической и хозяйственной жизни России.
На базе внешкольного отдела Наркомпроса был образован Главный политико-просветительный комитет (Главполитпросвет), в состав которого была передана созданная Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности, состоящая из пяти членов, утверждаемых СНК РСФСР по представлению наркомата.
Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. Материальную поддержку, помощь в создании учебников ей оказывали Максим Горький, Лидия Сейфуллина, Валерий Брюсов, Владимир Маяковский, Демьян Бедный, а также ученые Николай Марр, Владимир Бехтерев и другие.
Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15 должен был иметь школу грамоты (ликпункт). В программу обучения включались чтение, письмо, счет. В начале 1920-х годов программа была уточнена: занятия на ликпункте имели целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства.
Для содействия обучению неграмотных для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
В 1920-1924 годах были напечатаны два издания первого советского массового букваря для взрослых Элькиной, Бугославской, Курской. В те же годы появились "Рабоче-крестьянский букварь для взрослых" Смушкова и "Букварь для рабочих" Голанта. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках (всего около 40).
Органам народного просвещения для организации занятий по обучению неграмотных позволялось использовать народные дома, церкви, клубы, частные дома, подходящие помещения на фабриках и заводах и в других учреждениях. Наркомпросу и его местным органам предоставлялось право привлекать к обучению неграмотных все общественные организации, а также все грамотное население страны в порядке трудовой повинности.
Большую помощь комиссии оказывало созданное в 1923 году добровольное общество "Долой неграмотность", которую возглавлял Михаил Калинин. Общество через одноименное издательство выпускало газеты и журналы по ликвидации неграмотности, буквари, пропагандистскую и методическую литературу. По данным на 1924 год, в РСФСР общество "Долой неграмотность" содержало свыше 11 тысяч ликпунктов (свыше 500 тысяч учащихся). Во второй половине 1920-х годов оно перенесло основную работу в деревню, где концентрировалась масса неграмотных, направило усилия на шефскую помощь города селу в ликвидации неграмотности.
Всего в 1917-1927 годах было обучено грамоте до 10 миллионов взрослых, в том числе в РСФСР 5,5 миллиона. Однако в целом СССР занимал по уровню грамотности 19-е место в Европе.
В 1928 году по инициативе Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ) работа по ликвидации неграмотности была развернута как всесоюзный культпоход. Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара, Воронеж, где основная часть неграмотных была обучена силами общественности. В ликвидацию неграмотности в процессе культпохода включались тысячи добровольцев.
Вышло постановление ЦИК и СНК СССР "О всеобщем обязательном начальном обучении", которое ускорило ликвидацию неграмотности населения СССР.
В связи с реорганизацией Наркомпроса РСФСР и ликвидацией Главполитпросвета, постановлением Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) и СНК РСФСР от 13 февраля 1930 года Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности была переименована во Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности и малограмотности, а 12 сентября 1930 года она была упразднена с передачей функций Центральному штабу ликбез-похода, который был образован на Всероссийском совещании по ликвидации неграмотности (12-17 сентября 1930 года).
Проблема неграмотности и малограмотности в СССР была окончательно решена с повсеместным введением всеобщего начального образования.
Центральный штаб ликбез-похода прекратил свою деятельность в связи с осуществлением всеобщего начального обучения.
К началу 1950-х годов СССР стал страной практически сплошной грамотности.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Всеобщая безграмотность, сифилис, что ещё обеспечил так милый нам царизм, но избавила так ненавистная нам Советская власть?
«Всякая истинно демократическая власть в области просвещения в стране, где царит безграмотность и невежество, должна поставить своей целью борьбу против этого мрака. Она должна добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности…».
А. В. Луначарский (Петроград, 1917)
26 декабря 1919 года Советом Народных Комиссаров РСФСР был принят исторический Декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР». Согласно ему, все население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Декрет предусматривал полную ликвидацию неграмотности.
К началу ХХ века уровень грамотности в России был очень низким для страны, вступившей на путь индустриального развития. Разные источники приводят цифры от 30 % до 38 % грамотного населения от общего числа жителей России.
После революционных событий 1917 г. борьба за всеобщую грамотность стала одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры. В декабре 1917 г. в Наркомпросе РСФСР был создан внешкольный отдел под руководством Н. К. Крупской, одной из основных задач которого стала организация ликвидации неграмотности в стране. В мае 1919 г. состоялся 1-й Всероссийский съезд по внешкольному образованию. По инициативе участников съезда в Наркомпросе был подготовлен проект декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР».
Декрет Совета Народных Комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». 26 декабря 1919 г.
В целях предоставления всему населению Республики возможности сознательного участия в политической жизни страны СНК постановил:
1.Всё население Республики в возрасте от 8-50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке по желанию. Обучение это ведется в государственных школах, как существующих, так и учреждаемых для неграмотного населения по планам НКП.
2. Срок ликвидации безграмотности устанавливается губернскими и городскими Советами депутатов.
3. Народному комиссариату просвещения предоставляется право привлекать к обучению неграмотных в порядке трудовой повинности всё грамотное население страны, не призванное в войска, с оплатой их труда по нормам работников просвещения.
4.К ближайшему участию в работах по ликвидации безграмотности НКП и местными органами привлекаются все организации трудового населения…
5. Обучающимся грамоте, работающим по найму, за исключением занятых в милитаризованных предприятиях, рабочий день сокращается на два часа на всё время обучения с сохранением заработной платы.
6. Для ликвидации безграмотности органами НКП предоставляется использовать народные дома, церкви, клубы, частные дома, подходящие помещения на фабриках, заводах и в советских учреждениях.
7. Снабжающим органам вменяется в обязанность удовлетворять запросы учреждений, имеющих целью ликвидацию безграмотности, преимущественно перед другими учреждениями.
8. Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей и препятствующие неграмотным посещать школы привлекаются к уголовной ответственности.
9. Народному Комиссариату Просвещения поручается в двухнедельный срок издать инструкцию по применению настоящего декрета.
Председатель СНК В. Ульянов
Управляющий делами СНК Вл. Бонч-Бруевич
Ликвидация неграмотности рассматривалась как непременное условие обеспечения сознательного участия всего населения в политической и хозяйственной жизни России. Как говорил В.И. Ленин — «нам нужно громадное повышение культуры. Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применять это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства».
Ликвидация неграмотности разворачивалась в тяжелейших условиях Гражданской войны и иностранной военной интервенции. Советское правительство выделяло на борьбу с неграмотностью огромные средства. Все снабжающие организации были обязаны удовлетворять нужды ликбеза в первую очередь.
В июле 1920 г. СНК создал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности (ликбез), подчинённую Наркомпросу. Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. Ведал делами этой комиссии нарком просвещения Анатолий Луначарский.
1-й Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности (1922) признал необходимым первоочередное обучение грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте 18—30 лет. Срок обучения на ликпункте устанавливался в 7 месяцев (6-8 часов еженедельно). Тем, кто обучался грамоте, рабочий день на всё время обучения сокращался на два часа с сохранением заработной платы. Органам народного просвещения для организации занятий по обучению неграмотных позволялось использовать народные дома, церкви, клубы, частные дома, подходящие помещения на фабриках и заводах и в других учреждениях. Наркомпросу и его местным органам предоставлялось право привлекать к обучению неграмотных все общественные организации, а также всё грамотное население страны в порядке трудовой повинности.
14 августа 1923 вышел декрет Совнаркома РСФСР «О ликвидации безграмотности», дополнивший декрет от 26 декабря и установивший количество инструктивных школ 1072 (574 ликвидационных пункта и 498 школ для малограмотных).
В 1925 г. энтузиасты борьбы с неграмотностью объединились в добровольное общество «Долой неграмотность», местные отделения которого создавались по всей стране. Общество ставило своей задачей всемерное содействие проведению мероприятий по ликвидации неграмотности и малограмотности среди взрослого населения СССР: создавались школы, группы, члены которых вели индивидуальную работу по обучению неграмотных, а также проводили широкую политико-просветительную работу.
В годы НЭПа темпы снижения неграмотности были далеки от желаемых. Взрослое население, занятое в частном секторе, не имело социальных гарантий, позволявших сочетать учёбу с трудом. В целом СССР к 1926 году занимал по уровню грамотности лишь 19-е место среди стран Европы, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (в 1926 г. — соответственно 80,9 и 50,6 %), мужчин и женщин (в городе — 88,6 и 73,9 %, в селе — 67,3 и 35,4 %).
В 1928 году по инициативе ВЛКСМ был начат так называемый культпоход. Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. К середине 1930 года число культ-армейцев достигло 1 млн, а число учащихся только в учтённых школах грамоты — 10 млн.
Введение всеобщего начального обучения в 1930 г. создавало известные гарантии распространения грамотности. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью.
К 1936 году было обучено около 40 млн неграмотных. В 1933—1937 годах только в учтённых школах ликбеза занимались свыше 20 млн неграмотных и около 20 млн малограмотных.
К концу 30-х годов массовая безграмотность была преодолена. По данным переписи 1939 г., процент грамотных в возрасте 9-49 лет составил по РСФСР 89,7%. Различия между городом и деревней, между мужчинами и женщинами по уровню грамотности сохранились незначительные. Так, грамотность мужчин составляла — 96 %, женщин — 83,9 %, городского населения — 94,9 %, сельского — 86,7 %.
Эти было огромное достижение Советского государства, стоявшего на пороге тяжелейших испытаний.
"От обучения на ликпунктах освобождаются дефективные"
Историю о том, как борьба с неграмотностью превратилась из одной из очередных задач советской власти в огромное общенародное дело, заместитель народного комиссара просвещения РСФСР и жена Ленина Надежда Константиновна Крупская рассказывала в разных аудиториях и описывала в своих статьях много раз, вспоминая и добавляя разные живые детали. Не забывала она упомянуть и о начальном, пусть и не слишком успешном, этапе этой войны с темнотой и невежеством, начавшейся в 1919 году. А также о том, что вообще послужило толчком для начала кампании по ликвидации безграмотности.
"Капитализм с самых первых шагов встал лицом к лицу с необходимостью дать рабочим массам хотя бы элементарную грамотность: без этого трудно было управлять массами, регулировать их труд, правильно инструктировать их, нельзя было наладить жизнь крупных торгово-промышленных центров. Капиталисты поняли, что грамотность масс — одно из условий успешного развития крупной промышленности. И, поняв это, приняли все меры к тому, чтобы добиться поголовной грамотности... А мы? Мы ведь не какая-нибудь буржуазная страна. Мы держим руль на коммунизм, хотим перестроить всю жизнь по-новому... Но поняли ли мы, что всеобщая грамотность — необходимое условие развития крупной промышленности, необходимое условие для первых шагов по пути к социализму?"
Крупская считала, что эту истину осознали далеко не все. Декрет Совнаркома РСФСР "О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР" приняли 26 декабря 1919 года. Но отношение к нему не слишком отличалось от отношения к остальным распоряжениям советского правительства первых послереволюционных лет. В условиях гражданской войны и разрухи не хватало самого необходимого, и в большинстве губерний с декретом о ликвидации неграмотности поступили так же, как и с другими распоряжениями центральных властей, шедших в губкомы и губисполкомы сплошным потоком,— положили под сукно. До того времени, когда в Москве о них вспомнят и начнут требовать исполнения.
То, что борьба с неграмотностью по сути не начиналась, Наркомпрос, а вслед за ним и Совнарком осознали летом следующего года, и 19 июля 1920 года появился новый декрет — об учреждении при Главполитпросвете Наркомпроса Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности и ее органов на местах.
"При Главполитпросвете,— вспоминала Крупская в 1934 году,— была организована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКл/б), которая взяла на себя задачу ликвидации безграмотности среди подростков и взрослых (от 14 до 50 лет). Работа комиссии протекала в чрезвычайно трудных условиях — в условиях общей разрухи (характерно, что в книжке Д. Элькиной "Ликвидаторам неграмотности. Практическое руководство", вышедшей в 1921 г., был раздел: "Как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей"), разрухи детской школы, разрухи в области библиотечного дела, издательского дела. Первые годы нэпа дело ликвидации безграмотности продвигалось медленно. Учительство не было еще окончательно политически завоевано. Не было учета неграмотных, не было учебников, программ, методических установок. Надо было составить букварь, указания, как учить, связаться с местами, с другими организациями и т. д. ВЧКл/б проделала большую работу в этом отношении".
Но едва ли не более важным препятствием в деле борьбы с безграмотностью оказалось то, что сотрудники ВЧКл/б пытались добиться выполнения поставленной задачи такими же методами, как ВЧК Феликса Дзержинского,— с помощью принуждения. Благо, декрет 1919 года открывал для этого широчайшие возможности.
"Все население Республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте".
А в пункте 8 оговаривались санкции за нарушение декрета:
"Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей и препятствующие неграмотным посещать школы привлекаются к уголовной ответственности".
На местах требования декрета уточнялись и дополнялись местными правилами обязательной явки на занятия в пункты ликвидации безграмотности — ликпункты. Например, в распоряжении Орловского губернского исполкома говорилось:
"1. Все физически здоровое неграмотное население Орловской губернии обоего пола в возрасте от 14-ти до 35-ти лет, подлежащее обучению на 1923-1924 учебный год, обязано посещать ликпункты.
2. От обучения на ликпунктах освобождаются:
а) единственный хозяин или хозяйка в семье,
б) больные, имеющие медицинское свидетельство от врача или удостоверение от местного сельсовета на время болезни,
в) дефективные,
г) лица, привлеченные к выполнению общественных повинностей, до освобождения таковых,
д) беременные женщины за три месяца до родов (и роженицы на один месяц после родов),
е) матери, имеющие грудных детей, в период кормления грудного до 1 года".
В большинстве губерний за непосещение ликпунктов устанавливались разнообразные штрафы и наказания. Вот только насильственная борьба с неграмотностью давала не самые лучшие результаты не только в глухих деревнях, но и в достаточно благополучных городах. В Череповце, например, в 1923-1925 годах из 474 учтенных неграмотных обучили меньше трети — 134 человека. И этот показатель считался далеко не худшим.
Ко всему прочему в Наркомпрос шел поток жалоб крестьян, недовольных нажимом ВЧКл/б. Так что поневоле напрашивался вывод о том, что насильственное обучение не дает нужного результата, и Крупская начала выступать за его отмену. В июне 1924 года, выступая на III Всероссийском съезде по ликвидации неграмотности, она говорила:
"Вопрос о принудительности, на котором я хочу остановиться,— очень больной вопрос. Некоторые товарищи отнеслись к моим словам с сомнением, когда я на конференции политпросветчиков высказала мысль, что принудительные меры — палка о двух концах. А между тем когда знакомишься с описанием того, что происходит в деревне, то убеждаешься в правильности этой мысли. В деревне, где нет книги, где нет газеты, вдруг появляется и читается от имени сельсовета постановление, что "те лица, которые не будут посещать ликпункты, будут привлекаться к ответственности". А самого-то ликпункта нет! Какое впечатление производит на крестьян такое постановление? Конечно, оно вызывает только насмешки со стороны крестьян и желчные речи: "Вот, мол, школы нет, дети растут безграмотными, а они шестидесятилетних старух хотят послать на ликпункты". Выходит, что ликпункта еще нет, а уж привлекают к ответственности за непосещение его".
"О денежном участии грамотных в ликвидации неграмотности"
Годом ранее Крупская начала разрабатывать совершенно иную модель ликвидации безграмотности, главные черты которой позаимствовала у капиталистов.
"В Германии и Швейцарии,— писала она в "Правде",— неграмотны только тяжело больные от рождения. Америка, куда вливались все время массы безграмотных эмигрантов из отсталых стран, находится в худших условиях, чем европейские буржуазные страны. Однако она делает все, чтобы ликвидировать безграмотность в стране. В 1922 г. в Неделю просвещения (с 3 по 9 декабря) развернута была широчайшая агитация за ликвидацию безграмотности. "Пусть каждый грамотный позаботится об обучении одного безграмотного" — этот лозунг докатился до каждого местечка, до каждой фермы. К 1927 г. в Северо-Американских Штатах не должно быть ни одного безграмотного. Нельзя подходить к делу бюрократически. "Пусть каждый грамотный позаботится об обучении одного безграмотного" — это замечательно практичный лозунг, практичный благодаря своей простоте".
В мае 1923 года Крупская рассказывала борцам с неграмотностью, что она обсудила свои предложения с Лениным:
"Незадолго до болезни Владимира Ильича я рассказывала ему, что в настоящий момент американцы агитируют за то, чтобы к 1927 г. окончательно ликвидировать у себя безграмотность. В ответ на это Владимир Ильич сказал: "Надо и нам у нас к тому времени ликвидировать безграмотность". По этому поводу он предполагал дать специально статью, но болезнь помешала ему осуществить это свое намерение... Вопрос о том, в какой степени мы сможем развернуть эту работу, зависит от общего международного положения. Если мировой капитал займет наступательную позицию, то все наши силы будут обращены на борьбу с ним; если же международное равновесие сохранится, то в отношении материальном мы будем иметь возможность справиться с нашей очередной задачей в кратчайший срок. Для этого потребуется огромное напряжение сил. Затруднения будут не только финансового, но и организационного характера. Можно совершенно бесцельно истратить средства, если не будет достаточно продумана и налажена организационная сторона работы. Это тем более важно, что в настоящих условиях Советское правительство на ликвидацию безграмотности может дать гроши. Нам можно поучиться у американцев, которые, агитируя за ликвидацию безграмотности, бросили лозунг: "Пусть каждый грамотный обучит одного безграмотного". Конечно, это не следует понимать в буквальном смысле. Здесь речь идет об определенном денежном участии грамотных в ликвидации неграмотности, в содержании учителей".
Для сбора налога с грамотных и организации борьбы с неграмотностью Крупская предложила привлечь все партийные, комсомольские и общественные организации страны:
"Мы должны привлечь к работе по ликвидации неграмотности такие организации, как профсоюзы, женотделы, РКСМ и другие — партийные, центральные и местные — органы".
А кроме того, обещала, что поставленные цели, в отличие от предыдущих лет, будут достигнуты:
"Работа Главполитпросвета в этой области не всегда шла как по маслу. Наряду с несомненными практическими достижениями в ней было также много лишнего, которое сейчас отброшено уже как ненужный балласт. В настоящее время Главполитпросвет можно считать более или менее окрепшей организацией, которая справится со своей задачей".
План ликвидации безграмотности к 1927 году выглядел вполне исполнимым. Кроме того, его вынесли на обсуждение высшего законодательного органа — Съезда советов — вскоре после кончины Ленина. Так что отказать вдове вождя мирового пролетариата депутаты не смогли:
"Смерть Ленина и его последние статьи, где так много говорилось о культуре, о культурной работе в деревне, о культурной революции, подняли общественное внимание к делу ликвидации неграмотности. XI Всероссийский съезд Советов 29 января 1924 г. принял резолюцию "О ликвидации неграмотности среди взрослого населения РСФСР". Сроком ликвидации неграмотности съезд установил X годовщину Октября. Съезд одобрил работу ВЧКл/б, увязку ликбеза с политикой партии в области государственного и хозяйственного строительства, одобрил работу среди нацменьшинств. Съезд постановил возложить ответственность за своевременное и успешное проведение работы по ликбезу на председателей областных и губернских исполнительных комитетов, дал указания о расширении сети школ для неграмотных и малограмотных, дал указания издательствам, Наркомфину... Съезд обратился с призывом ко всем органам Советской власти в центре и на местах, ко всем партийным, профессиональным и кооперативным организациям, ко всей советской общественности "проникнуться сознанием важности осуществления лозунга Ленина и всеми силами содействовать борьбе с народной темнотой". Это обращение имело большое значение. Вскоре организовалось общество "Долой неграмотность" (ОДН), и М. И. Калинин, став его председателем, крепко начал помогать этому делу. Через два года состоялся I съезд ОДН, общество уже имело 1600 тысяч членов и 28 тысяч ячеек, было издано уже 5 миллионов букварей. Скоро возникло акционерное издательство "Долой неграмотность", развернувшее широкое издание популярной литературы".
Однако на самом деле экономическая составляющая плана Крупской рухнула в самом начале процесса. У Наркомата финансов постоянно находились более важные и неотложные задачи, требующие денег, чем ликвидация неграмотности. А взнос с грамотных в размере пяти рублей в год в стране, где представители сельской власти получали 8-12 рублей в месяц, оказался непосильным, и просвещенные граждане СССР прилагали массу усилий, чтобы избежать уплаты "налога на грамотность".
Кроме того, как только ажиотаж вокруг создания ОДН прошел, из общества начался массовый отток членов. Крупской пришлось признать поражение.
"Работа,— вспоминала она в 1934 году,— подвигалась медленно, и через четыре года силами ОДН была ликвидирована неграмотность лишь миллиона человек. Исполкомы, увлеченные хозяйственной работой, мало обращали внимания на развертывание сети ликпунктов и школ для малограмотных, деревня еще жила по-старому, царило мелкое крестьянское хозяйство с его бескультурьем, школа продолжала находиться в тяжелом положении, не было всеобуча, не были подрезаны корни неграмотности, молодое поколение росло неграмотным. Становилось очевидно, что к 10-летию Октября безграмотность не будет ликвидирована, знания, которые давали ликпункты, часто занимавшиеся лишь по три месяца, были ничтожны, никого не удовлетворяли".
Власти и общественные организации в центре и на местах тоже стремились уменьшить планируемые показатели по количеству обучаемых и обученных неграмотных, чтобы уберечь себя от наказания за неисполнение планов. К примеру, в марте 1926 года на IV Уральской областной конференции РЛКСМ говорилось:
"Народный Комиссариат Просвещения дал Уралу директиву о ликвидации неграмотности к 10-й годовщине Октября на 75%. Без поддержки общественных организаций политико-просветительские органы не в состоянии ее выполнить. В городах ликвидация неграмотности проходит успешно, хуже обстоит дело в деревне. Крестьяне слабо посещают ликпункты".
Не радовали и данные о грамотности, полученные в ходе переписи населения 1926 года. Сама Крупская писала:
"Если мы возьмем данные Всесоюзной переписи 1926 г., то по Европейской части РСФСР получим следующую картину: в городских поселениях неграмотных осталось лишь 15% (в возрасте от 8 до 50 лет), если же возьмем сельские поселения, то там неграмотного населения этого возраста оказывается уже 44,3%".
Обучить такое количество людей явно не представлялось возможным. А потому ей в итоге оставалось только признать очевидный факт:
"К X годовщине Октября задача, поставленная XI съездом Советов, о полной ликвидации неграмотности в РСФСР к этому сроку оказалась невыполненной".
"Постановлено сделать все население грамотным"
Крупская старалась найти объяснения, а скорее оправдания для себя и своих соратников по борьбе с неграмотностью. Немалую долю вины она брала на себя и писала, что план ликвидации неграмотности к 1927 году строился на мечтах, а не на расчетах.
Кроме того, она обратила внимание на такое широко распространенное явление, как возвратная неграмотность, и рассказывала о нем делегатам II съезда ОДН в 1929 году:
"У нас часто бывают рецидивы (возвращение) неграмотности. Эти рецидивы неграмотности бывают потому, что ликпункт часто недостаточно заботится о том, чтобы приобщить неграмотных к общественной жизни, чтобы приучить их читать газеты, ходить в библиотеку или избу-читальню и т. д. Мне, товарищи, из прошлого вспоминается такой случай. Это было давно, в прошедшее время, в Питере. Я тогда занималась в вечерне-воскресной школе. Там был один выдающийся педагог (учитель) Аврамов. Аврамов учил в то же время в детской школе около Волкова кладбища. К нему съезжались учителя со всей России смотреть, каких громадных результатов он достигает, занимаясь с тремя группами. И я была в этой школе и видела, что дети старшей группы писали без ошибок, писали, соблюдая все знаки препинания, и прекрасно излагали прочитанное. И вот я помню, как Аврамов пришел раз в нашу вечернюю школу страшно расстроенный и говорит: "Вы подумайте, у меня была ученица Марфуша. Эта Марфуша была лучшей ученицей, проучилась три года. И вот прошло несколько лет. Марфуша выходит замуж. Надо расписаться. И вдруг оказывается, эта Марфуша, которая писала, соблюдая все знаки препинания, литературно уже писала, не может подписать своей фамилии — такой рецидив безграмотности". Откуда взялся такой рецидив безграмотности? Оттого, что плохо учил ее учитель? Нет, не от этого. Рецидив безграмотности появился потому, что Марфуша, как вышла из школы, больше никакого печатного знака не увидела: газет не читала, книг не читала и занималась только повседневной домашней работой. Надо, товарищи, отдать себе отчет, что, как бы прекрасно ни учили на наших ликпунктах, каких бы хороших результатов ни достигали здесь, мы будем иметь много рецидивов, если не будем заботиться о том, чтобы во время обучения приучать учащихся читать газеты, пользоваться библиотекой".
Осенью 1928 года на общем собрании сотрудников Наркомпроса РСФСР Крупская сетовала:
"Я недавно приехала и потому не знаю о начале похода, как предполагается его провести, как налажено дело с организационной стороны. Но что всем бросается в глаза — это недостаточная активность масс. Недостаточно того, что где-то в верхах, скажем в Наркомпросе, в том или другом комвузе, говорят по этому поводу. Недостаточно того, что комсомол пошел в атаку на тьму. Но как-то всему этому не придано такого характера, как, например, сумели физкультурники придать своему походу. Не ощущается наличия широкой планомерной кампании, которая бы организовала широкие массы".
Заметила она и другие недостатки:
"Каждый из вас знает, что такое Ленинград в смысле культурной единицы. И вдруг в Ленинграде весь план ликвидации неграмотности срезали вдвое. Думаю, что массы внесут тут поправку. Перед тем как идти сюда, я получила тревожнейшее письмо из Тамбовской губернии... Из этой губернии приходят самые отчаянные письма от женщин, которые бьются в сетях безграмотности. И вдруг, здравствуйте,— сломан весь план по ликвидации неграмотности: вместо 138 тысяч намечается 62 тысячи обучить. Мы сейчас дали телеграмму, но, что из этого выйдет, ничего не известно".
Крупская пыталась предложить новые методы, стимулирующие ликвидацию безграмотности.
"Мне кажется,— писала она в 1929 году в приветствии Съезду по ликвидации неграмотности,— съезду надо всесторонне обсудить план соревнования на ближайший год. Первый вопрос — как втянуть в дело массы, как их втянуть в соревнование. Несомненно, надо привлечь к этому делу сельсоветы и горсоветы. Необходимо, чтобы и они вступили в соревнование, их культсекции могут провести очень большую работу с массами, ведь задачи Советов именно и заключаются в организации масс около определенных дел. Соревнование культотделов Советов по линии ликвидации безграмотности может дать очень много. Надо пробудить в них, разжечь в них чувство социалистической чести. Далее идет вопрос о соревновании между собой различных учреждений, фабрик, цехов, сел и т. д. Но соревнование надо, конечно, проводить так, чтобы втягивать в него поголовно всю массу".
В том же приветствии она предлагала и применение экономических стимулов для участников ликвидации безграмотности:
Но к ее мнению уже не прислушивались, а если предложения Крупской и использовали, то без всякого согласования с ней. Ведь все дело борьбы с безграмотностью взял на себя ЦК ВКП(б), и партийным организациям поставили грандиозные задачи.
"Постановлено,— писала "Правда" 8 сентября 1929 года,— в этом году ликвидировать неграмотность среди рабочих и работниц всех промышленных предприятий, на следующий год покончить с ликвидацией неграмотности среди рабочих совхозов и колхозников, а еще через год сделать все население грамотным. В этом году предстоит очень большая работа. Главная масса безграмотных в рабочей среде — это работницы и новые кадры пришедших из деревни рабочих. Среди работниц мешать ликвидации безграмотности будут главным образом бытовые условия. Громадную помощь окажет тут дошкольный поход. Поможет переход на беспрерывное производство, который даст возможность работнице всю неделю пользоваться яслями и детсадами, но необходим еще громадный сдвиг в деле всего коммунального хозяйства, рост общественных столовых, детских столовых, рост общественных прачечных и т. д. Среди низовых кадров рабочих надо развернуть широкую агитационную работу, втянуть их целиком в учебу".
"Все еще нет полного охвата учебой неграмотных"
Однако, как и в 1927 году, добиться поставленной цели не удалось. Но признать поражение ни ЦК, ни руководители на местах не могли и шли на откровенный подлог. Крупская, выступая в 1931 году на пленуме Центрального штаба ликбезпохода и Центрального совета ОДН, говорила:
"У нас в последнее время увлекаются объявлением целых районов, городов сплошь грамотными. Мы считаем при этом грамотными тех, кого по существу вполне грамотными считать нельзя. Работа над ликвидацией малограмотности, которая иногда граничит с неграмотностью, должна быть развернута очень большая. Нам надо сделать так, чтобы каждый умел пользоваться книжкой, чтобы каждый умел читать газеты и т. д. Все это не так просто, как кажется на первый взгляд".
Провалы в деле ликвидации безграмотности продолжались и в следующие годы. В декабре 1933 года "Дагестанская правда" писала:
"Несмотря на своевременное указание Центрального Штаба культпохода — "начать учебу среди взрослых в сельской местности с 15 октября, а в городах с 15 сентября" — в большинстве городов и районов Дагестана учеба еще не развернута. В Махач-Кале, где ликбезработа должна быть поставлена образцово, все еще нет полного охвата учебой неграмотных и малограмотных, посещаемость низка. В Хасав-Юртовском районе, особенно в Ауховском участке, не организовано ни одного ликбеза, а в начальных школах посещаемость крайне низка. В группах по 40-35 человек, приходят на занятия 10 учащихся. Почти такое же положение в Махачкалинском и других районах. Касумкентский, Табасаранский районы даже не развернули подготовительную работу к учебе взрослых. Сектором учета НКПроса были посланы бланки учета работы школ взрослых и детей. Ни один из районов сводок в НКПрос до сих пор не представил, если не считать двух-трех районов, которые прислали путаные сводки. Эти факты говорят о полном неблагополучии на фронте всеобуча, говорят о необходимости, не теряя ни минуты, принять все меры к усилению работы на фронте ликбезработы под лозунгом подготовки большевистского рапорта к 14 годовщине декрета Ленина о ликвидации безграмотности (26 декабря). Все методы массовой, разъяснительной работы, соцсоревнование и ударничество должны быть направлены для привлечения широких масс трудящихся в борьбе за полный охват учебой малограмотных и неграмотных на поднятие дисциплины и качества учебы во всех школах".
Не помогали ни новые постановления ЦК, обязывавшие усилить и ускорить работу по ликвидации безграмотности, ни дополнительные меры по материальному стимулированию районов, школ и учителей, лучше всех справившихся с обучением неграмотных и малограмотных. В 1936 году вышло совместное постановление ЦК ВКП(б) СНК СССР "О работе по обучению неграмотных и малограмотных", которым предписывалось за год обучить грамоте два миллиона человек. Причем в ходе работы по выполнению этого постановления выяснилось, что даже в рядах "передового отряда страны", коммунистов, есть значительное количество не умеющих читать и писать. В Башкирии, например, обнаружили около 800 коммунистов, которые, как говорилось в документах, "являются азбучно неграмотными". А в Татарии на 1 января 1937 года после большой проделанной работы по ликвидации безграмотности среди членов ВКП(б) вновь оказалось 104 неграмотных.
Именно поэтому результаты переписи населения, проведенной в январе 1937 года, в части грамотности опрошенных вряд ли должны были удивить руководство партии и государства. Но действительность превзошла худшие ожидания. По предварительным данным переписи, в стране насчитывалось 62 521 486 неграмотных граждан и 61 333 867 грамотных. Если не считать детей до десяти лет, соотношение получалось чуть менее устрашающим — 26% граждан СССР страны не умело ни читать, ни писать. Из-за этих цифр, как и из-за данных о численности населения и его религиозности, перепись объявили вредительской, а ее результаты засекретили.
Но цифры вполне соответствовали реальности. В том же январе 1937 года женщины-работницы из Калинина и Вышнего Волочка писали Крупской о том, что хотели бы ликвидировать неграмотность, и просили ее совета. Вдова основателя советского государства ответила:
"Социализм строится под руководством партии, но строится он миллионами рук. Только есть у нас еще безграмотность, а мы не заботимся, чтобы эту неграмотность до конца вытравить, как того Ленин требовал. Ильич говорил: надо, чтобы работницы, рабочие сами взялись за это дело, тогда дело быстро двинется вперед. Возьмитесь за него".
Она опять надеялась, что неграмотность удастся победить к славной юбилейной дате. На этот раз к 20-й годовщине революции. Но даже с помощью приписок и подтасовок руководство страны не решалось объявить о приходе в СССР поголовной и стопроцентной грамотности. Во время переписи населения 1939 года в число грамотных записали всех, кто мог едва расписываться, и в результате объявили, что в стране 90% грамотных.
Однако на протяжении 1940-х годов в разных областях и республиках появлялись решения региональных властей о продолжении борьбы с неграмотностью. А когда 4 января 1957 года появилось постановление ЦК КПСС "О ликвидации неграмотности среди населения", стало понятно, что новый рубеж, намеченный партией и правительством,— 40-я годовщина Октября.
О том, что и эта попытка не принесла полной и окончательной победы над безграмотностью, свидетельствовало очередное партийное решение — постановление бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совета Министров от 27 августа 1962 года "О завершении ликвидации неграмотности и малограмотности в РСФСР". И снова стопроцентного результата не получилось. Например, в отчете о выполнении постановления 1962 года в Кемеровской области говорилось:
"На 1 июля 1964 г. по городам и селам оставалось 725 неграмотных в возрасте от 16 до 49 лет. В текущем году завершена ликвидация неграмотности рабочих на предприятиях химической, металлургической и энергетической промышленности. На 1 июля 1965 г. по области осталось 398 неграмотных и 4155 малограмотных. Обком КПСС, партийные, профсоюзные, комсомольские организации городов и районов принимают меры, чтобы закончить обучение оставшихся неграмотных в течение 1965 года".
На фоне бесконечно повторявшихся рассказов о том, что СССР стал страной сплошной грамотности еще в начале 1930-х годов, вся эта долгая история ликбеза выглядит действительно странно. Но ничего странного не было и нет. Ведь у низведенных до положения крепостных колхозников и рабочих не оставалось ни времени, ни сил на чтение и тем более письмо. Так что возвратная неграмотность, о которой рассказывала в 1929 году Крупская, настигала их скоро и неотвратимо. И никакие кампании по ликвидации неграмотности не могли этого изменить.