А.Н. Майков
(*) – Рассказ этот взят из Волынской летописи.
Емшан – название душистой травы, растущей в наших степях, — вероятно, полынок (примечание Майкова).
Степной травы пучок сухой,
Он и сухой благоухает!
И разом степи надо мной
Всё обаянье воскрешает…
Когда в степях, за станом стан,
Бродили орды кочевые,
Был хан Отро к и хан Сырчан,
Два брата, ба тыри лихие.
И раз у них шел пир горой –
Велик поло н был взят из Руси!
Певец им славу пел, рекой
Лился кумыс во всем улусе.
Вдруг шум, и крик, и стук мечей,
И кровь, и смерть и нет пощады!
Всё врозь бежит, что лебедей
Ловцами спугнутое стадо.
То с русской силой Мономах
Всесокрушающий явился –
Сырчан в донских залёг мелях,
Отро к в горах кавказских скрылся!
И шли года… Гулял в степях
Лишь буйный ветер на просторе…
Но вот – скончался Мономах,
И по Руси – туга и горе.
Зовёт к себе певца Сырчан
И к брату шлёт его с наказом:
«Он там богат, он царь тех стран,
Владыка надо всем Кавказом.
Скажи ему, чтоб бросил всё,
Что умер враг, что спали цепи,
Чтоб шёл в наследие своё,
В благоухающие степи!
Ему ты песен наших спой, —
Когда ж на песнь не отзовётся,
Свяжи в пучок емшан степной
И дай ему – и он вернётся» .
Отро к сидит в златом шатре,
Вкруг – рой абха зянок прекрасных;
На золоте и серебре
Князей он чествует подвластных.
Введён певец. Он говорит,
Чтоб в степи шёл Отро к без страха,
Что путь на Русь кругом открыт,
Что нет уж больше Мономаха!
Отро к мочит, на братнин зов
Одной усмешкой отвечает –
И пир идёт, и хор рабов
Его, что солнце, величает.
Встает певец, и песни он
Поёт о былях половецких,
Про славу дедовских времён
И их набегов молодецких, —
Отро к угрюмый принял вид
И, на певца не глядя, знаком,
Чтоб увели его – велит
Своим послушливым куна кам.
И взял пучок травы степной
Тогда певец и подал хану, —
И смотрит хан – и, сам не свой,
Как бы почуя в сердце рану,
За грудь схватился… Всё глядит –
Он грозный хан, что ж это значит?
Он, пред которым все дрожат, —
Пучок травы целуя, плачет!
И вдруг, взмахнувши кулаком:
«Не царь я больше вам отныне! –
Воскликнул. – Смерть в краю родном
Милей, чем слава на чужбине!»
Наутро, чуть осел туман
И озлатились гор вершины,
В горах идёт уж караван –
Отро к с немногою дружиной.
Минуя гору за горой,
Всё ждёт он – скоро ль степь родная –
И вдаль глядит, травы степной
Пучок из рук не выпуская.
Майков Аполлон Николаевич
Творчеству поэта присущ постоянный интерес к исторической тематике. К числу лучших творений относится его пейзажная лирика, представленная стихотворением «Емшан» .
Родился 23 мая (4 июня н.с.) в Москве в дворянской семье. Его отец был известным художником. Детские годы прошли в московском доме и подмосковном имении, которые часто посещали художники и литераторы. С детства увлечен искусством: живописью и поэзией.
С 1834 семья переселяется в Петербург, и дальнейшая судьба Майкова связана со столицей.
В 1837-1841 учится на юридическом факультете Петербургского университета, не оставляя литературных занятий. После окончания университета служит в Министерстве финансов, но вскоре, получив от Николая I пособие для путешествия за границу, уезжает в Италию, где занимается живописью и поэзией, затем в Париж, где слушает лекции по искусству и литературе. Побывал он и в Дрездене, и в Праге.
В 1844 Майков возвращается в Россию. Сначала работает помощником библиотекаря при Румянцеве-ком. музее, затем переходит в петербургский комитет иностранной цензуры.
Его первый поэтический сборник вышел в 1842 году и получил высокую оценку В. Белинского, отметившего «дарование неподдельное и замечательное» . Сборник имел большой успех. Впечатления от поездки по Италии выражены во втором поэтическом сборнике Майкова «Очерки Рима» (1847).
В эти годы сближается с Белинским и его окружением — Тургеневым и Некрасовым, посещает «пятницы» М. Петрашевского, поддерживает близкое знакомство с Ф. Достоевским и А. Плещеевым. Хотя Майков в полной мере их идеи и не разделял, но определенное влияние на его творчество они оказали. Такие его произведения, как поэмы «Две судьбы» (1845), «Машенька» и «Барышня» (1846), содержат гражданские мотивы.
С 1850-х Майков все более последовательно переходит на консервативные позиции, о чем говорит вышедшая в 1853 поэма «Клермонтский собор» и опубликованные в 1858 (после поездки в Грецию) циклы «Неополитанский альбом» и «Новогреческие песни» .
Крестьянскую реформу 1861 встретил восторженными стихами «Поля», «Нива» . Окончательно противопоставив свое понимание искусства идеям революционных демократов, он стал сторонником «искусства для искусства» , что вызвало резкую критику со стороны М. Салтыкова-Щедрина и сатирические пародии Н. Добролюбова. Увлеченный эпохой Древней Руси и славянским фольклором, Майков создал один из лучших переводов «Слова о полку Игореве» . По мотивам истории Древнего Рима он написал поэму «Два мира» , удостоенную Пушкинской премии в 1882. Если раньше поэта привлекала античность, то теперь его интерес переместился к христианству — как новому нравственному учению, противостоящему эстетизму язычества . К числу лучших творений Майкова относится его пейзажная лирика: «Сенокос», «Под дождем», «Ласточки» и др., отличающиеся задушевностью и напевностью. Стихотворение на историческую тему «Емшан» оставляет глубокий след в памяти. Многие его стихи вдохновляли композиторов на написание романсов.
Сказание о траве Емшан
Из Галицко-Волынской летописи. Приводится по изданию: Былины. Русские народные сказки. Древнерусские повести – Москва: Детская литература, 1986. – С. 390-391.Пересказ Т.Н. Михельсон, комментарии ее же.
Мономах погубил поганых измаильтян , называемых половцы, изгнал хана их Отрока во Обезы за Железные врата. Сырчан же хан остался у Дона. Тогда Владимир Мономах пил золотым шеломом Дон и захватил землю их всю и загнал окаянных агарян.
По смерти же Владимира Сырчан как рыба ожил. Остался у него гудец Орь. И послал его Сырчан во Обезы к хану Отроку, говоря:
- Скажи Отроку: Владимир умер, воротись, брат, приходи в землю свою. Молви ему мои слова, пой ему песни половецкие. Если же не захочет тебя слушать, дай ему понюхать траву емшан.
Отрок же не захотел вернуться, ни песен слушать. И дал ему Орь траву емшан. Тот же понюхал и, заплакав, сказал:
-Лучше на своей земле костьми лечь, нежели на чужой стороне славну быть.
И пришел во свою землю.
От него родился Кончак, который вычерпал Сулу, пешком ходя, котел нося на плечах.
Из комментариев:
1. Измаильтяне – В средние века считали, что восточные народы – потомки Измаила, сына библейского Авраама и его рабыни Агари, поэтому их называли измаильтянами или агарянами. Иногда их называли сарацинами – потомками Сары (Сарры), жены Авраама.
2. Обезы – Грузия.
3. Железные врата – Дербент.
4. Гудец – певец.
5. Емшан – полынь.
6. Кончак «вычерпал Сулу», то есть опустошил города и сел на ее берегах.
«Сказание пленяет нас поэтичностью и глубоким уважением русских людей к чувству родины у чужого народа» . (С).
А.Н. Майков. Емшан
(взято на Стихии).
Степной травы пучок сухой,
Он и сухой благоухает!
И разом степи надо мной
Всё обаянье воскрешает...
Когда в степях, за станом стан,
Бродили орды кочевые,
Был хан Отрок и хан Сырчан,
Два брата, батыри лихие.
И раз у них шел пир горой -
Велик полон был взят из Руси!
Певец им славу пел, рекой
Лился кумыс во всем улусе.
Вдруг шум и крик, и стук мечей,
И кровь, и смерть, и нет пощады!
Всё врозь бежит, что лебедей
Ловцами спугнутое стадо.
То с русской силой Мономах
Всесокрушающий явился;
Сырчан в донских залег мелях,
Отрок в горах кавказских скрылся.
И шли года... Гулял в степях
Лишь буйный ветер на просторе...
Но вот - скончался Мономах,
И по Руси - туга и горе.
Зовет к себе певца Сырчан
И к брату шлет его с наказом:
"Он там богат, он царь тех стран,
Владыка надо всем Кавказом,-
Скажи ему, чтоб бросил всё,
Что умер враг, что спали цепи,
Чтоб шел в наследие свое,
В благоухающие степи!
Ему ты песен наших спой,-
Когда ж на песнь не отзовется,
Свяжи в пучок емшан степной
И дай ему - и он вернется".
Отрок сидит в златом шатре,
Вкруг - рой абхазянок прекрасных;
На золоте и серебре
Князей он чествует подвластных.
Введен певец. Он говорит,
Чтоб в степи шел Отрок без страха,
Что путь на Русь кругом открыт,
Что нет уж больше Мономаха!
Отрок молчит, на братнин зов
Одной усмешкой отвечает,-
И пир идет, и хор рабов
Его что солнце величает.
Встает певец, и песни он
Поет о былях половецких,
Про славу дедовских времен
И их набегов молодецких,-
Отрок угрюмый принял вид
И, на певца не глядя, знаком,
Чтоб увели его, велит
Своим послушливым кунакам.
И взял пучок травы степной
Тогда певец, и подал хану -
И смотрит хан - и, сам не свой,
Как бы почуя в сердце рану,
За грудь схватился... Все глядят:
Он - грозный хан, что ж это значит?
Он, пред которым все дрожат,-
Пучок травы целуя, плачет!
И вдруг, взмахнувши кулаком:
"Не царь я больше вам отныне!-
Воскликнул.- Смерть в краю родном
Милей, чем слава на чужбине!"
Наутро, чуть осел туман
И озлатились гор вершины,
В горах идет уж караван -
Отрок с немногою дружиной.
Минуя гору за горой,
Всё ждет он - скоро ль степь родная,
И вдаль глядит, травы степной
Пучок из рук не выпуская.
Примечание автора: рассказ этот взят из Волынской летописи. Емшан - название душистой травы, растущей в наших степях, вероятно полынок.
1874 (C)
Микола Вороний.Євшан-зілля
Да луче есть в своей земли костью лечи
инели на чуже славне быти
Лiтопис по Iпатському списку
В давнiх лiтописях наших
Єсть одно оповiдання,
Що зворушує у серцi
Найсвятiшi почування.
Не блищить воно красою
Слiв гучних i мльовничих.
Нi, про инше щось говорить
Те старе оповiдання...
Мiж рядками слiв таїться
В нiм якесь пророкування.
I воно живить надiю,
Певну вiру в iдеали
Тiм, котрi вже край свiй рiдний
Зацурали, занедбали...
Жив у Києвi в неволi
Ханський син, малий хлопчина,
Половецького б то хана
Найулюблена дитина.
Мономах князь Володимир
Взяв його пiд час походу
3 ясиром в полон i потiм
При собi лишив за вроду.
Оточив його почотом
i розкошами догiдно -
i жилось тому хлоп"ятi
i безпечно, i вигiдно.
Час минав. I став помалу
Рiдний степ вiн забувати,
Край чужий, чужi звичаї
Як за рiднi уважати.
Та не так жилося хану
Без коханої дитини:
Тяжко вiку доживати
Пiд вагою самотини!..
Зажурився, засмутився,
Вдень не їсть, а серед ночi
Плаче бiдний та зiдхає,
Сну не знають його очi.
Нi вiд кого вiн не має
Нi утiхи, нi поради, -
Свiт увесь йому здається
Без краси i без принади.
Кличе вiн гудця до себе
I таку держить промову,
Що, мов крав"ю з його серця,
Слово точиться по слову:
"Слухай, старче! Ти шугаєш
Ясним соколом у хмарах,
Сiрим вовком в полi скачеш,
Розумiєшся на чарах.
"Божий дар ти маєш з неба
Людям долю вiщувати,
Словом, пiснею своєю
Всiх до себе привертати.
"Ти пiди у землю руську,
Ворогiв наших країну;
Вiдшукай там мого сина,
Мою любую дитину.
"Розкажи, як побиваюсь
Я за ним i днi i ночi,
Як давно вже виглядають
Його звiдтiль мої очi.
"Заспiвай ти йому пiсню
Нашу рiдну половецьку,
Про життя привiльне наше,
Нашу вдачу молодецьку...
"А як все те не поможе, -
Дай йому євшана-зiлля,
Щоб, понюхавши, згадав вiн
Степу рiдного привiлля!"
I пiшов гудець в дорогу,
Йде вiн три днi i три ночi...
На четвертий день приходить
В мiсто Київ опiвночi.
Крадькома прийшов, мов злодiй
Вiн до сина свого пана
I почав казати стиха
Мову зрадженого хана.
Улещає, намовляє...
Та слова його хлопчину
Не вражають, бо забув вже
Вiн i батька i родину.
i гудець по струнах вдарив!
Наче вiтер у негоду,
Загула невинна пiсня,
Пiсня вiльного народу.
Про славетнiї подiї,
Тi подiї половецькi,
Про лицарськiї походи,
Тi походи молодецькi...
Мов скажена хуртовина,
Мов страшнi Перуна громи, -
Так ревли-стогнали струни
I той спiв гудця-сiроми.
Але ось вже затихає
Бренькiт дужий, акордовий
I, замiсто його, чути
Спiв народний, колисковий.
То спiвець спiває тихо
Пiсню тую, що спiвала
Мати синовi свойому,
Як маленьким колисала.
Наче лагiдна молитва,
Журно пiсня та лунає...
Ось її акорд останнiй
В пiтьмi ночi потопає.
Aле спiв цей нiжний, любий,
Анi перший - сильний, дужий
Не вразив юнацьке серце -
Вiн сидить нiмий, байдужий.
I схилилася стареча
Голова спiвця на груди:
Там, де пустка замiсть серця,
Порятунку вже не буде.
Але нi! Ще є надiя
Тут, на грудях, в сповиточку!
I тремтячими руками
Розриває вiн сорочку,
I з грудей своїх знiмає
Вiн євшан, чарiвне зiлля,
I понюхать юнаковi
Подає оте бадилля.
Що це враз з юнаком сталось?
Лице зблiдло у небоги,
Затремтiв, очима блиснув
I зiрвавсь на рiвнi ноги.
Рiдний степ, широкий, вiльний
Пишнобарвний i квiтчастий
Раптом став перед очима -
3 ним i батенько нещасний!
Воля, воленька кохана!..
Рiднi шатра, рiднi люди...
Все те разом промайнуло,
Стисло горло, сперло груди.
"Краще в рiднiм краю милiм
Полягти кiстьми, сконати,
Нiж в землi чужiй, ворожiй
В славi й шанi пробувати".
Так вiн скрикнув. I в дорогу
В нiчку темну та погожу
Подались вони обоє,
Обминаючи сторожу.
Байраками та ярами
Неутомно прохожали -
В рiдний степ, у край веселий
Простували, поспiшали...
Україно, мамо люба!
Чи не те ж з тобою сталось?
Чи синiв твоїх багато
На степах твоїх зосталось?
Чи вони ж не вiдцурались,
Не забули тебе, неньку,
Чи сховали жаль до тебе
I кохання у серденьку?
Марна рiч! Були i в тебе
Кобзарi-гудцi народнi,
Що спiвали вiщували
Заповiти благороднi,
А про те тiєї сили,
Духу, що зрива на ноги,
В нас нема i манiвцями
Ми блукаєм без дороги!..
Де ж того євшану взяти,
Того зiлля-привороту,
Що на певний шлях направить, -
Шлях у край свiй повороту?!
Полтава, 1899 (C)
Ант. П. Ладинский. «Последний путь Владимира Мономаха», финал.
Каждое событие мирового значения - как круги на воде. Весть о нем
постепенно достигает до отдаленных пределов земли. Вскоре о смерти
Мономаха стало известно и в половецких полях, на берегах Дона.
Наступал тихий и пахучий вечер. От реки доносился запах сырости. Хан
Сырчан лежал у своего шатра на ветхой попоне, терпеливо ожидая, когда
женщины сварят похлебку из рыб, пойманных в удачно закинутую сеть. От
костров поднимались голубоватые дымки. Невдалеке паслись кони. Хан
подпирал рукою голову и думал о самых обыденных вещах, уже позабыв о том,
что такое радость победы и жгучее удовольствие при виде лежащих во прахе
врагов и богатой добычи. Около хана сидел певец Орев, деливший его мирные
рыболовные занятия и услаждавший половцев песнями о прежних походах на
Русь...
Вдруг из степи примчался всадник:
- Хан, умер Мономах!
Умер Мономах! Сырчан воспрянул духом. Он знал, что теперь всюду на
берегах Сулы, Ворсклы и Псела стоят русские крепости и преграждают путь
коннице. Но страшного князя больше не было в живых. Может быть, его
преемники не будут такими бдительными?
Хан сказал певцу Ореву:
- Лишь только займется завтра заря на востоке, ты оседлаешь коня и
направишься в страну иверов, где в роскоши и неге живет хан Атрок, мой
брат и господин. Ты скажешь ему, что Владимир Мономах умер и что теперь
беглецы могут вернуться в родные степи. Пой ему половецкие песни, и он
послушается твоего призыва. А если не захочет возвратиться, то дай ему
понюхать пучок степной полыни.
На заре Орев оседлал самого быстрого коня и поскакал на полдень. Прошло
очень много дней, и певцу приходилось взбираться на кручи и переходить
горные потоки, прежде чем он нашел старого хана в богатом дворце, среди
ковров и подушек, и сообщил ему о том, что произошло на Руси. Но Атрок,
окруженный молоденькими наложницами, располневший от сидячего образа жизни
и обленившийся в шелковых одеждах, с равнодушием отнесся к известию и
отрицательно покачал головой в ответ на приглашение брата. Орев стал петь
ему половецкие песни. Однако рабыни смеялись над этими странными на их
вкус напевами. Тогда певец вынул из чистой тряпицы пучок полыни и протянул
хану.
Атрок понюхал степную траву, заплакал и сказал:
- Лучше лечь костьми в своей земле, чем прославленному жить на чужбине.
Гурвадигуна. Стхира - Чала
Диск
Книга
Гурвадигуна - двадцать качеств, начинающихся с гуру. Мы будем разбирать их попарно, и, для того чтобы их рассматривать, я предлагаю нарисовать таблицу.
Итак, существует десять пар противоположных качеств:Тяжелая(гуру) – в основном включает в себя проявления тама-гуны. Порождает невежство, тупость, сон.
Легкая (лагху) – в основном проявление саттва-гуны. Порождает свежесть, проворство, любовь, веру.
Медленная (манда) – в основном проявление тама-гунны. Порождает лень, тупость, невежество.
Резкая (кхара) – является комбинация всех трех гунн. Порождает легкомыслие, жестокость, фанати