23.10.2014 Комментариев: 0

Вопрос: Здравствуйте, Ольга Юрьевна! Благодарю Вас за ответ. Могу ли у Вас спросить еще совета, в моем случае можно принимать "Ци-клим"?

Ответ: В "Ци-климе" нет никакой необходимости. Клинических исследований, доказывающих его эффектиыность и безопасность, не проводилось.

Недостаток железа

20.10.2014 Комментариев: 0

Вопрос: Ольга Юрьевна, добрый день! Скажите пожалуйста, влияет ли пониженное содержание железа в крови (около 5,5) на процесс похудения? Есть ли какие-то рекомендации для худеющих с данным отклонением от нормы? О чем может говорить такое отклонение на протяжении примерно 4 лет. Спасибо!

Ответ: Железодефицитная анемия - серьёзное состояние, требующее выявления причин анемии и немедленного лечения. В этот период заниматься снижением веса не...

Вес и АИТ

19.10.2014 Комментариев: 0

Вопрос: Доброго времени суток!Подскажите диагноз АИТ,гормоны в данный момент в норме,сильная прибавка в весе и в области талии.Рост 162,36 лет,сейчас вес 72.За последний год прибавка более 10 кг.Возможно ли похудение без таблеток?стоит еще нарушение метаболизма(принимала раньше сиофор).Спасибо

Ответ: Диагноз "ауто-иммунный тиреоидит" (АИТ) принято ставить не на основании повышения титра АТ к ТПО, а при подтверждённых лабораторно признаках...

ГЛ и вес

17.10.2014 Комментариев: 1

Вопрос: Здравствуйте, Ольга Юрьевна! Мне 43г. Где то в 2005г. я похудела с 73кг. до 45кг.следуя советам М.М. Гинзбурга. Рост 158. Вес был практически стабилен (1,5кг.)все это время. В 2010г. у меня была мастэктомия и овариоэктомия. После операций похудела до 42кг., но потом восстановила свой привычный вес 45кг. На данный момент, уже 4-й год принимаю гормональное лечение (Тамоксифен). Начиная с весны 2014г.начала набирать вес при обычном своем питании и образе жизни. Сейчас вес 52кг.(((Меня пугает такое быстрое и большое прибавление веса. Как Вы считаете, это влияние Тамоксифена? Что я должна предпринять? Сесть на диету? Или все бесполезно, пока я принимаю ГЛ?

Ответ: Тамоксифен - препарат с антиэстрогенным действием. Назначен для профилактики рецидива заболевания молочной железы. Хирургическая менопауза +...

Мой живот-моя проблема.

13.10.2014 Комментариев: 1

Вопрос: Уважаемая Ольга Юрьевна, я очень хочу похудеть. Перебровыла множество диет, занимаюсь правильным дыханием, бегала, пью много зеленого чая. Но у меня большие проблемы с пищеварением. Очень нерегулярный стул. Частые боли. Мне кажется что это основная проблема... я прошу у вас совета! Как побороть моего главного врага?

Ответ: Симптомы, которые Вы описываете, позволяют предположить, что у Вас так называемый "синдром раздражённого кишечника". Эту проблему успешно лечат...

питание

26.09.2014 Комментариев: 1

Вопрос: Здравствуйте Ольга Юрьевна! Спасибо за Ваш ответ мне. Чувства насыщения я не знала с детства. Питание всегда было достаточным. Сейчас мне 44 года, рост 170 см. вес 66 кг. Занимаюсь в спортзале, ожирением не страдала. В детстве была даже худенькой. В детстве часто болела, но в 9-10лет ушла в спорт и здоровье улучшилось. Болею периодически. простудные заболевания. Работаю в бюро судебно-медицинской экспертизы.Начала худеть. когда в 8 классе. а тогда во мне было 76 кг, тренер отказался ставить меня в основной состав(баскетбол. сказал. что я толстая. Я перестала есть сладкое. Сидела на диетах. Даже не знаю. что и сказать еще. Спасибо!

Ответ: Вот теперь информации достаточно. :) Вы в хорошей форме. Респект! Тем более, что это Вам не просто даётся. Факт избыточной массы тела в...

Могут ли причиной раздражения быть гормональные скачки и какие анализы сдать?

26.09.2014 Комментариев: 1

Вопрос: Здравствуйте, Ольга. После трех месяцев после первых родов я начала постепенное и мягкое похудение за счет правильного питания, и через 8 месяцев сбросила все лишнее. С 85 кг я дошла до 58 кг (рост 174). Вес до беременности всегда был в среднем 75 кг +- 5 кг. Новый приобретенный вес в 58 кг я успешно и без проблем поддерживала в течение 3 месяцев, пока не оказалась в стрессовой для меня уже отвыкшей от этой обстановке, общаясь со своим родителями и родителями мужа. Я раздражалась по мелочам, как они говорят, как они медлительны или наоборот т.п. Хотя я всегда знала, что они такие и проводила над собой психологическую работу, что нужно принимать всех такими, какие они есть. Да и раздражение у меня такого на них раньше не было или не всегда и не так очевидно. Но в этой ситуации не могла себя контролировать. В итоге я злилась и заедала и снова злилась. Поправилась с 58 кг до 75 кг за 3,5 месяца. От родителей я уехала и тут же узнала, что у меня начались первые месячные после родов. До сих пор кормлю грудью (1,5 года). Снова хочу вернуть вес 58 кг, было легко и комфортно. Но для начала хотела бы разобраться с раздражением - может ли это быть и на фоне гормональных скачков? Если да, какие анализы посоветуете сдать, чтобы это выяснить?

Ольга Демичева .

Что со мной, доктор? Вся правда о щитовидной железе

© Демичева О. Ю., текст, 2017

© Родионов А., текст, 2017

© Тихонов М., фото, 2016

© ООО «Издательство «Э», 2017

Предисловие

Основатель серии «Академия доктора Родионова» Антон Родионов и главный редактор медицинского направления Ольга Шестова

Щитовидная железа – один из самых загадочных органов, даже невозможно в двух словах описать, какую же функцию она выполняет в нашем организме. Если говорить очень обобщенно – регулирует обмен веществ. Это значит, что практически все органы и системы в той или иной степени находятся в прямой зависимости от функции этой маленькой, но очень важной железы. Следовательно, нарушение работы щитовидной железы влечет за собой разбалансировку всего организма, появляется множество симптомов, которые заставляют пациента обращаться к кардиологу, гастроэнтерологу, дерматологу… к кому угодно, но только не к эндокринологу – специалисту по заболеванию желез внутренней секреции.

Итак, щитовидная железа – это заЩИТница нашего организма не только по форме, но и по содержанию.

Среди пациентов, да что греха таить, и среди врачей существует множество заблуждений относительно заболеваний щитовидной железы и методов их лечения. Из этой книги вы узнаете множество интересных фактов не только о том, как лечить уже имеющиеся болезни, но и как сохранить здоровье железы как можно дольше.

Ольга Юрьевна Демичева – не только грамотнейший врач-эндокринолог и преподаватель, но и публицист, поэт и, самое главное, замечательный человек с активной гражданской позицией, отстаивающий права пациентов в условиях непростой ситуации в современном здравоохранении.

Как принято в нашей серии, книга написана очень простым языком, но вся изложенная в ней информация соответствует самым современным представлениям и отражает последние рекомендации международных мировых сообществ.

Если вы заботитесь о своем здоровье, обязательно прочтите и другие книги нашей серии.

Будьте здоровы!

Ваш доктор Антон Родионов

От автора

Посвящение моему дорогому Учителю Леониду Израилевичу Бененсону с благодарностью и любовью

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Меня зовут Ольга Юрьевна Демичева. Я врач-эндокринолог.

Это моя вторая книга по эндокринологии, написанная не для врачей, а для пациентов, людей без медицинского образования.

Первая книга называлась «Сахарный диабет» и оказалась по-настоящему востребована пациентами, их близкими и теми, кто хотел бы избежать сахарного диабета. Фактически книга про диабет стала «первой ласточкой» в давно задуманной мною научно-популярной серии «Занимательная эндокринология».

По данным Всемирной организации здравоохранения заболевания щитовидной железы занимают второе после диабета место среди болезней эндокринной системы.

Поэтому, продолжая свою «Занимательную эндокринологию», я решила написать про щитовидную железу. Этот маленький орган окутан большим количеством легенд, мифов и фантазий, живущих и множащихся среди наших пациентов.

Мне хотелось бы рассказать вам, дорогие читатели, правду о щитовидной железе – о её устройстве, работе, заболеваниях и состояниях. Знания дают нам возможность рассуждать правильно, не поддаваться суевериям, отвергать шарлатанов и своевременно обращаться за помощью к профессионалам.

«Сахарный диабет» и «Загадки щитовидной железы» вошли в популярный медицинский сборник «Энциклопедия доктора Родионова», где собраны публикации врача Антона Владимировича Родионова и его коллег-единомышленников. Книги этой серии давно уже стали домашней медицинской энциклопедией для многих жителей России.

В процессе работы над книгой я использовала серьёзные и авторитетные источники информации: данные Всемирной организации здравоохранения, отечественные, европейские и американские клинические рекомендации по тиреоидологии, материалы сайта Тиронет, архив Дискуссионного клуба Русского медицинского сервера. Неоценимую помощь оказали публикации моих глубокоуважаемых коллег, ведущих отечественных эндокринологов, специалистов в области тиреоидологии – Г. А. Мельниченко, В. В. Фадеева, Г. А. Герасимова, Н. А. Петуниной, В. Э. Ванушко.

Хочу сердечно поблагодарить за помощь, ценные советы и поддержку отца-основателя нашей «Академии» – Антона Владимировича Родионова, замечательного врача и педагога; Ольгу Леонидовну Шестову, главного редактора медицинского отдела ЭКСМО; художника Максима Викторовича Латкова; редактора Олесю Ключникову. Без этих замечательных людей книга бы не получилась.

Моя задача – рассказать вам просто о сложном, приподнять завесу тайны, которой окутаны медицинские знания, помочь вам заглянуть в удивительный и загадочный мир эндокринологии. Эта книга поможет вам подготовиться к очной консультации эндокринолога и осознанно выполнять рекомендации вашего врача.

Надеюсь, «Загадки щитовидной железы» вы прочтёте с таким же интересом, как и другие книги «Академии».

Желаю всем доброго здоровья и увлекательного чтения!

Введение

История человеческого ума есть история человеческой глупости.

У меня на приёме молодая женщина. Беременность 8 недель. Повышен уровень ТТГ (тиреотропного гормона гипофиза). Объясняю пациентке, что у неё гипотиреоз – снижение функции щитовидной железы. Назначаю препарат левотироксина в необходимой дозе, объясняю, что это важно для нормального развития плода. Пациентка уходит. Появляется у меня уже в третьем триместре беременности. ТТГ по-прежнему высок. Спрашиваю, пьёт ли назначенные препараты. Опускает глаза – нет, не пьёт, свекровь запретила – это же гормоны! Года через четыре случайно встречаю пациентку на улице, она ведёт за руку маленького сына. Меня узнала сразу: «Здравствуйте, доктор, вот мой Митя!» У Мити отсутствующий взгляд, на мамины обращения реагирует мычанием, всё время пытается вырвать свою руку из маминой ладони. Общаться не может. Моя пациентка подтвердила, что Митя до сих пор не говорит и заметно отстаёт в развитии от сверстников. У неё самой бледное отёчное лицо, голос стал грубоватым, осипшим: похоже, гипотиреоз прогрессирует.

Грустная и нередкая история. Поводом не выполнить назначение врача становится «железный» аргумент – «Я не стану пить гормоны!» Когда пытаюсь выяснить почему, слышу невразумительные ответы типа «вдруг растолстею?» или просто «я знаю, что это вредно».

Что же такое «гормоны»? Это название образовалось от греческого слова????? – привожу в движение, возбуждаю, побуждаю. Гормоны – специфические биологические стимуляторы. Они вырабатываются особыми железами, получившими название эндокринных или желез внутренней секреции. Образовавшись в той или иной эндокринной железе, гормоны поступают в кровоток и добираются до каждого органа, до каждой клетки нашего организма. Там они выполняют свою работу – регулируют обмен веществ в каждой клетке, руководят синтезом белка, энергообменом и другими жизненно важными процессами. Эффекты гормонов разнообразны, уникальны и совершенно необходимы для гармоничной работы организма. Вероятно, смутно догадываясь, что именно гормоны обеспечивают гармонию процесса обмена веществ, некоторые пациенты делают в написании этого слова типичную ошибку: вместо «гОрмон» пишут «гАрмон».

В нашем организме вырабатывается множество разных гормонов. При некоторых заболеваниях случается так, что выработка одних гормонов снижается, а других повышается, и тогда работа организма разлаживается.

Все процессы нашего организма напрямую или косвенно связаны с деятельностью гормонов.

Иногда одна или несколько эндокринных желёз полностью утрачивают свою функцию. При этом развиваются весьма грозные симптомы, часто завершающиеся смертельным исходом, если не начать правильное лечение. А что такое правильное лечение при недостатке определённого гормона? Конечно же, его возмещение (замещение) в нужных для человека количествах.

Бывает и наоборот: эндокринная железа внезапно выходит из-под контроля и начинает производить слишком много гормонов. Причиной может быть образование аденомы (доброкачественной опухоли железы) или поломка иммунной системы, приведшая к образованию стимулирующих антител, заставляющих эндокринную железу работать в режиме «горшочек, вари!».

Избыток гормонов так же опасен, как и недостаток. «Наводнение не лучше засухи».

Для лечения «разбушевавшейся» железы либо назначают препараты, блокирующие её работу, либо «непослушную» железу удаляют.

Лечением болезней эндокринной системы занимаемся мы – врачи-эндокринологи. Всё в эндокринологии логично: замещаем то, чего недостаёт; убираем то, что в избытке.

Пример, приведённый в начале, демонстрирует, как влияет снижение функции щитовидной железы матери в период беременности на здоровье ребёнка.

Гипотиреоз – снижение функции щитовидной железы – требует постоянного возмещения дефицита левотироксина, основного гормона щитовидной железы. Позже мы подробно поговорим об этом.

По-латыни название щитовидной железы – glandula thyr(e)oidea. Из-за беглой буквы «е» в русскоязычной терминологии до сих пор нет единства написания терминов. Где-то прочтём «тиреоидные гормоны», а где-то «тироидные». Где-то напишут «тироидология», а где-то «тиреоидология». В принципе приемлемы оба варианта.

Запомните: для описания щитовидной железы в медицине используют термины с корнем «тиро-» или «тирео-».

Эта книга расскажет вам о здоровье и болезнях щитовидной железы, о её гормонах, о нарушениях её функции, о том, что такое зоб и какими бывают узлы щитовидной железы. Вы научитесь правильно заботиться о щитовидной железе, узнавать симптомы её заболеваний и даже разбираться в результатах некоторых анализов.

Если будете внимательными читателями, то щитовидная железа раскроет перед вами свои тайны, и для вас не останется загадок, связанных с этим замечательным органом эндокринной системы.

Глава 1
Бабочка или щит?

Ты у меня одна…

Песня

Как устроена щитовидная железа

В медицинской литературе описание нашей «героини» до обидного скучное: «щитовидная железа – непарный орган, расположенный на передней поверхности шеи, снизу от гортани и спереди от трахеи, тёмно-красного цвета, массой 25–30 граммов, состоящий из двух долей, соединённых перешейком».

Щитовидная железа – древний орган. Она имеется не только у млекопитающих, но и у земноводных (лягушек, тритонов и др.).

Непарный орган – значит единственный. Как, например, сердце или печень. Форму щитовидной железы сравнивают со щитом или с бабочкой. Можно ещё сравнить с летящей птичкой или с миниатюрной летучей мышью. Простор для фантазии такой же, как при рассматривании облаков – у каждого свои ассоциации.

Щитовидная железа лежит под кожей шеи, и если кожа молодая и тонкая, а шея длинная, как это бывает у подростков и худощавых женщин, щитовидную железу иногда можно заметить, даже если она не увеличена. И – да! – контуры её напоминают небольшую бабочку, распластавшую крылья. Форма шеи бывает разная, и рассмотреть щитовидную железу удаётся редко. Можно прощупать щитовидную железу под кожей, но не всегда и не у всех. У большинства мужчин с развитой мускулатурой, у людей с короткой, толстой шеей щитовидную железу невозможно ни увидеть, ни ощутить рукой. И всё-таки она есть у всех здоровых людей.

Щитовидная железа невелика, но она самая крупная из эндокринных желез. Представляете, какие они маленькие, но какие могучие – железы внутренней секреции , управляющие нашим обменом веществ?

Каждая доля щитовидной железы состоит из маленьких долек – тиреонов. Каждый тиреон состоит из 30–50 крошечных (меньше миллиметра) круглых пузырьков – фолликулов. В щитовидной железе около 30 миллионов фолликулов. Стенки фолликула выстланы клетками тиреоцитами . Тиреоциты вырабатывают коллоид (особое желеобразное вещество), богатый гормонами. Этим коллоидом заполнен каждый пузырёк-фолликул. В коллоиде содержится большое количество белка тиреоглобулина (ТГ ) – материала для производства гормонов.

Устройство щитовидной железы

Два основных гормона щитовидной железы:

1. тетрайодтиронин, он же тироксин, он же Т4 ;

2. трийодтиронин, он же Т3 .

Количество вырабатываемого Т4 значительно, в десятки раз, превышает количество Т3. Справедливо будет сказать, что главным продуктом щитовидной железы является именно Т4 (тироксин).

Щитовидная железа – самый кровоснабжаемый орган в нашем организме. Она получает кровь из пяти артериальных бассейнов. Сосуды ветвятся, проникая в глубины железы, к каждому тиреону. Крошечные артерии – артериолы – подходят к фолликулам, доставляя кислород и питательные вещества, в том числе йод и аминокислоту тирозин , именно эти вещества являются строительным материалом для производства тиреоидных гормонов.

Между фолликулами расположены особые С-клетки. Они производят гормон кальцитонин , участвующий в обмене кальция.

Снаружи железа покрыта тонкой оболочкой – капсулой .

Позади щитовидной железы расположены паращитовидные (околощитовидные) железы , вырабатывающие паратиреоидный гормон (ПТГ, парат-гормон). При недостатке парат-гормона нарушается состояние костей, зубов, нервной системы, возможно развитие судорог. При его избытке в крови повышается уровень кальция, образуются камни в почках. Количество паращитовидных желёз индивидуально, но чаще четыре. А общая их масса всего 0,1 г.

Немного истории

О том, что болезни щитовидной железы существуют много тысячелетий, рассказывают нам древние статуи, изображающие людей с зобом и пучеглазием (офтальмопатией).

Древнее изображение человека, страдающего заболеванием щитовидной железы

В древних описаниях болезней встречаются упоминания о зобе и кретинизме – заболеваниях, которые, как мы теперь знаем, связаны со щитовидной железой. В Китае существовали рецепты лечения зоба золой из морских водорослей, богатых йодом.

В греко-римский период Арелиус Цельсий, а позже Галлен изучали и описывали щитовидную железу, считая её частью голосового аппарата.

В 1475 году китайский лекарь Ванг Хей предложил использовать высушенную щитовидную железу свиней для лечения зоба.

Строение щитовидной железы внимательно изучали в эпоху Возрождения. К примеру, в начале XVI века великий Леонардо да Винчи изобразил щитовидную железу, подробно прорисовав ее сосуды и нервы.

В 1543 году анатомическое строение железы описал Андреас Везалий, а в 1656 году британский анатом Томас Вартон назвал железу «щитовидной» из-за своеобразной формы органа.

Но до XIX века ничего не было известно о функции щитовидной железы. Ей приписывались различные свойства. В разных описаниях железа рассматривается то как сосудистый шунт, то как регулятор тембра голоса и «источник смазки» для органов шеи.

В 1836 году анатом больницы Св. Гая в Лондоне, директор Гордоновского музея медицины, незаслуженно забытый отец эндокринологии Томас Уилкинсон Кинг, изучая строение щитовидной железы, обнаружил, что коллоид накапливается в фолликулах и по мере необходимости выделяется в кровь. Кинг считал, что железа выделяет свой «инкрет» в экстремальных ситуациях, способствуя адаптации организма к стрессу. Да, друзья, «гормоны стресса» предсказал Томас Уилкинсон Кинг еще в далеком 1836 году! Но Кинг ошибочно решил, что эти гормоны вырабатывает щитовидная железа. К сожалению, талантливый исследователь умер от туберкулёза в возрасте 37 лет, так и не опубликовав большую часть своих работ. Они были изданы уже после его смерти.

Почти одновременно с открытиями Кинга ирландский врач Роберт Джеймс Грейвс опубликовал три собственных клинических наблюдения, описав два случая зоба с тахикардией и один случай зоба, тахикардии и экзофтальма.

В это же время немецкий врач и учёный Карл Адольф фон Базедов описывает так называемую «мерзебургскую триаду» – зоб, экзофтальм и тахикардию. Публикации Грейвса и Базедова принесли им славу первооткрывателей диффузного токсического зоба – заболевания, названного их именами. В 1878 году Роберту Джеймсу Грейвсу был установлен памятник в Дублине.

Во второй половине XIX века появился ряд описаний прогрессирующего слизистого отёка, развивающегося после удаления щитовидной железы. В 1878 году доктор В. М. Орд предложил для обозначения этого состояния термин «микседема ».

В 1891 году Меррей, Фокс и Маккензи впервые назначают при микседеме заместительную терапию тканью щитовидной железы.

В 1896 году германский биохимик Э. Бауман обнаружил, что щитовидная железа захватывает и накапливает йод.

В конце XIX века активно развивается хирургия щитовидной железы. Основной трудностью, с которой сталкивались хирурги, было кровотечение. Как вы помните, щитовидная железа чрезвычайно богата кровеносными сосудами.

В России родоначальником хирургии щитовидной железы стал великий русский врач Николай Иванович Пирогов.

В 1847 году во Владикавказе, под эфирным наркозом, Пирогов выполнил первую операцию по удалению узлового зоба; согласно описанию хирурга, «опухоль была величиной с яблоко». К 1853 году Пирогов выполнил еще три операции на щитовидной железе уже в Санкт-Петербурге.

В 1881 году выдающийся австрийский хирург Христиан Альберт Теодор Бильрот первым в Европе доложил о 48 успешных операциях на щитовидной железе. Бильротом были изобретены специальные кровоостанавливающие зажимы, до сих пор использующиеся в хирургической практике.

В 1898 году ученик Бильрота швейцарский хирург Эмиль Теодор Кохер сообщил уже о 900 успешных операциях на щитовидной железе. Кохер описал подробную методику перевязки основных сосудов, питающих щитовидную железу, и разработал новый хирургический зажим, известный теперь как «зажим Кохера». Кохеру удалось добиться снижения смертности при операциях на щитовидной железе до 1 %. По сей день традиционный разрез в области шеи при операциях на щитовидной железе называют «разрез по Кохеру ». За свою многолетнюю практику Кохер провёл более 5000 операций на щитовидной железе. В 1909 году профессор Кохер получил Нобелевскую премию по медицине «за вклад в изучение физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы».

В 1904 году французский патологоанатом Де Кервен описал клиническую картину подострого тиреоидита, теперь известный как «тиреоидит Де Кервена».

В 1912 году японский хирург Хашимото описал 4 клинических случая лимфоматозного зоба с гипотиреозом. Гипертрофическую форму аутоиммунного тиреоидита называют «зобом Хашимото».

В 1914 году американский химик Эдвард Кендалл выделил из ткани щитовидной железы и получил в кристаллическом виде гормон тироксин .

В 1927 году английские химики Харингтон и Баргер расшифровали структуру тироксина (тетрайодтиронина) и искусственно синтезировали его.

Значительно позже, в 1952 году, американские учёные Дж. Гросс и А. Пит-Риверс открыли второй тиреоидный гормон – трийодтиронин . Это вещество оказалось более сильным и быстродействующим, чем тироксин. Позже было установлено, что тироксин является предшественником (прогормоном) трийодтиронина и превращается в него под действием фермента дейодиназы.

Синтез искусственного тироксина открыл новые возможности лечения гипотиреоза у больных с удалённой или нефункционирующей щитовидной железой.

Глава 2
Кто управляет полетом бабочки?

У каждого свой царь в голове.

Русская пословица

Феномен обратной связи

Мы с вами уже знаем, как устроена щитовидная железа. Теперь нам предстоит узнать главное – как она работает.

Для этого надо будет изучить удивительный феномен – эндокринологическую обратную связь , чудесный механизм внутренней саморегуляции нашего организма.

В голове каждого человека расположена главная эндокринная железа – гипофиз . Несмотря на миниатюрный размер – чуть больше горошины, – гипофиз руководит всеми эндокринными железами одновременно. У гипофиза есть свой «супервизор» – подкорковый отдел головного мозга – гипоталамус . Гипоталамус вырабатывает стимуляторы для гипофиза – рилизинг-гормоны .

Гипоталамо-гипофизарная система – это «центр управления» эндокринной системой.

Для каждой эндокринной железы гипофиз выделяет специальный, только этой железе подходящий стимулятор – тропный гормон . Стимуляция осуществляется на расстоянии, через специфические рецепторы (чувствительные зоны) на клетках железы, умеющие распознавать предназначенный для них стимулятор.

В ответ на стимуляцию железа вырабатывает свой гормон. Гормон, в свою очередь, тоже работает на расстоянии – он достигает каждой клетки организма и там оказывает своё действие.

А теперь – внимание! Самое интересное!

Гормоны всех эндокринных желёз действуют на гипоталамус и гипофиз. Там, в «центре управления», производится оценка каждого гормона по принципу «достаточно – недостаточно – избыточно». Если концентрация гормона железы-мишени недостаточна, количество тропного гормона гипофиза увеличивается, чтобы активнее стимулировать железу. Если же концентрация гормона железы-мишени избыточна, то количество тропного гормона гипофиза снижается, чтобы ослабить стимуляцию.

Эндокринологическая обратная связь – это способность гипофиза регулировать (усиливать или тормозить) работу эндокринной железы в зависимости от количества (недостатка или избытка) её гормонов в крови.

Этому принципу подчиняются все эндокринные железы.

Когда рассказываю студентам про феномен обратной связи, кто-нибудь непременно спрашивает, есть ли исключение из этого правила. Да, есть. Один гормон не подчиняется закону обратной связи – инсулин.

Бета-клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин, не управляются гипофизом. Они подчиняются другому стимулятору – глюкозе. Об этом можно почитать в книге «Сахарный диабет».

– Откуда пациенту вообще узнать о своих правах в области медицины? В школе этому пока не учат.

– У меня два ответа, причем, наверное, противоречащих друг другу. Первый: пациентам это и не надо знать, потому что в правовом государстве они и так будут получать помощь, даже не подозревая, что они имеют на это право.

У моих знакомых есть квартира в Эстонии, они не являются гражданами этой страны, просто приезжают туда каждый год с ребенком на все лето. При этом они оказываются прикреплены к местной поликлинике – ребенка там смотрят бесплатно, хотя он не гражданин ЕС и не гражданин Эстонии, он просто ребенок, который находится на территории ЕС. И когда приходит время профилактических прививок, ребенку эти прививки делают, когда ему необходим доктор, он смотрит ребенка без всякой страховки и бесплатно. Они были этим очень удивлены, потому что знать не знали, что законы так работают, и не рассчитывали на это.

Когда законы работают, мы ничего не должны знать о своих правах, потому что они не будут нарушены. В идеале это так.

Но с учетом имеющихся рисков в нашей стране – и это второй ответ – со школьной скамьи нужно вводить предметы (или, может, преподавать в рамках ОБЖ), которые будут показывать, как человеку действовать для защиты собственной жизни и здоровья в той или иной ситуации, в том числе, когда нарушаются его права в плане охраны здоровья.

– Есть ли сегодня система оповещения пациента о его правах?

– Пациент может запросить информацию, получить ответ, обратиться в Лигу защиты пациентов – у них на сайте все есть, но такого, чтобы пациенту как потребителю услуги дали в момент его обращения за медицинской помощью некую памятку о правах, нет.

Есть информированное согласие пациента на лечение, медицинское вмешательство и так далее. Но и в информированном согласии не прописано, что пациент имеет право обратиться туда-то и туда-то, если что-то не будет выполнено или будет сделано не так – в информированном согласии прописано, какое ему лечение показано, какие возможны риски в процессе этого лечения, какие возможны побочные эффекты, указаны ожидания в отношении улучшения здоровья и прописано право пациента согласиться на обследование и лечение или отказаться от него.

– Для меня эта бумага выглядит как попытка вывести врача из-под ответственности, если что случится, – если я подписываю своей рукой согласие на операцию, где черным по белому написано, что возможны последствия вплоть до летального исхода.

– У нас врач – не субъект права. Врач не несет юридической ответственности за то, что он делает.

Врач – наемный работник медицинского учреждения, поэтому субъектом права является юридическое лицо – государственное или частное учреждение, и официальным представителем юрлица является главный врач или директор этого медицинского учреждения.

Он отвечает за то, что делает врач.

– То есть если ошибку допустит врач, то за нее отвечает главврач?

– Да. Вопрос о том, как у нас расправляются с ошибившимися врачами – это другое дело, но у нас в России не может быть страхования врачебной ответственности по аналогии с обязательным страхованием автогражданской ответственности до тех пор, пока врач не стал субъектом права. Как только врач будет лицензироваться, как только он станет отвечать лично за свой труд, он может нести ответственность, а до этого никак.

– Кто несет ответственность за неверно поставленный диагноз или за лечение, которое не помогло, в частных клиниках?

– Главные врачи этих клиник или объединения частных клиник, в которые вы обратились. Они подчиняются Минздраву, но это частные клиники, поэтому они не подчиняются федеральным учреждениям – институтам.

И когда я направляю из частной клиники пациента, где я консультирую, например, в институт эндокринологии, я даже не имею права дать ему направление, на основании которого его примут на лечение по ОМС. Я даю ему направление и говорю, чтобы он с этим направлением шел в свою районную поликлинику, там многие доктора знают мою фамилию, они напишут направление в федеральный институт на бланке учреждения, работающего в рамках системы ОМС.

«Я не должна ничего объяснять, у меня на вас 12 минут»

«Я пришла к врачу, побывав до этого в другой клинике. Врач назначила мне лечение. На мой вопрос о том, для чего назначен этот препарат, врач ответила: “Я вам не должна ничего объяснять”».

– Есть ли законы, правила, которые требуют от врача, чтобы он объяснял пациенту, что он собирается назначить и почему? Насколько я знаю, в западных странах врач всегда объясняет, что он делает и зачем.

– По закону обязан объяснять, и если не объяснил, то нарушил закон. Это прописано в информированном согласии, которое вы подписываете, приходя в поликлинику или поступая в больницу, – хоть в частную, хоть в государственную.

– То есть каждый раз, когда я прихожу в районную поликлинику, где на прием пациента участковым терапевтом отводится 12 минут, наш разговор должен начаться с подписания информированного согласия?

– Да, если только поликлиника не сделала хитрый ход, предложив вам подписать при первом же вашем посещении информированное согласие на все последующие действия. Возможно, так и было, но вы не прочитали и не знаете об этом. Беда в том, что, когда мы подписываем бумаги, мы иногда делаем это не глядя, в том числе и с информированным согласием пациента, которое нужно прочесть, если вы не находитесь в состоянии, когда очень плохо себя чувствуете и ничего не понимаете.

Но и в этом случае можно попросить врача зачитать вам его вслух, чтобы хотя бы понять, о чем идет речь, потому что дальше, если вдруг возникнет какой-то конфликт, вам скажут: вы же разрешили это делать – и покажут вашу подпись под информированным согласием.

– Допустим, я в районной поликлинике подписала в самом начале общения с ней это согласие, но, тем не менее, наступает такой момент, когда врач говорит: «Я вам не обязана ничего объяснять». Каковы мои дальнейшие действия?

– Вы говорите, что в информированном согласии, которое вклеено в вашу карту в самом начале, написано, что врач обязан ответить на все ваши вопросы.

– А врач говорит: «У меня на вас 12 минут, и если я всем все буду объяснять…» и так далее.

– Вы отвечаете, что это не ваши проблемы. Обратите внимание: в этой смоделированной нами ситуации зарождается конфликт, причем он инициирован не вами, а человеком, который перекладывает на вас свою проблему нехватки времени на работу с вами.

А он должен пойти с этой проблемой к работодателю и сказать: у меня 12, или 15, или 20 минут на пациента, и мне этого недостаточно. Время, необходимое для полноценного приема пациента, зависит от специальности, но это заведомо не 12 и не 15 минут – иногда недостаточно и 30. Получается, что врачу не хватает времени для работы, а вы становитесь крайней и не можете получить полноценную помощь.

Конечно, вы можете с жалобой идти выше, и тогда все общение сведется к недовольству друг другом, к взаимным претензиям, но не к отношениям врач-пациент и оказанию помощи пациенту. Это и есть следствие медицинской реформы, то, от чего мы надеялись уйти, а пришли к тому, что сегодня доступность иллюзорна, ее нет, хоть и поликлиника рядом, и врач там сидит, но у него 12 минут, а кто-то еще и плохо обучен.

По моему глубокому убеждению, нельзя соглашаться на работу, где тебе отводится 12, 15 или 20 минут на пациента.

Когда врачу обозначают его расписание и говорят, что у него будут идти пациенты по 4-5 человек в час при 8-часовом рабочем дне, он должен сказать: извините, но я пойду искать другую работу. Если главный врач спрашивает у меня – какое время требуется вам на работу с одним пациентом, я отвечаю: час, и если главного врача это устраивает, то я здесь работаю, если нет, то нет.

У меня первичный и повторные приемы занимают час, иногда на 15-20 минут меньше, но заранее это предсказать сложно, иногда и часа маловато. У меня стаж больше 30 лет, я опытный врач, работаю эргономично, успеваю и осмотреть, и расспросить больного, могу одновременно быстро печатать на компьютере и разговаривать с человеком, и все равно мне нужен час для полноценного приема пациента.

– Так можно, наверное, рассуждать в Москве, а если мы будем говорить о небольшом городке и тем более поселке, то там всего, может, одна-две частных клиники, и в них очередь из желающих работать.

– Правильно. Очередь, потому что у работодателя есть выбор – врачей не устраивают условия в городских поликлиниках. И ноют по этому поводу те, кто понимает, что конкуренцию они не выдержат, и их не выберут. Думаете, в московские частные клиники нет очереди? В некоторые есть. Но я совершенно по этому поводу не переживаю, потому что знаю, что меня с радостью возьмет любая частная клиника, ведь за мной пойдет поток пациентов, куда бы я ни пошла.

Сегодня российские больные целенаправленно стремятся попасть к конкретному врачу, потому что слишком велика вероятность при случайном обращении попасть на прием к неучу.

– Но получается, что крайний – пациент системы ОМС.

– Да, но он бы мог не стать крайним, если бы профессиональное сообщество хором сказало чиновникам: «Это невозможные условия, мы хотим качественно работать». Но сообщество молчит. Мы вырастили поколение рабов вместо поколения врачей, и их сегодня море.

– Каким образом это получилось?

– Человек боится, когда он зависит от тех, кто предоставляет ему работу. Чем более сильный специалист, тем более независимый, потому что может сам себе выбирать работодателя.

Сильный специалист не будет прогибаться под условия, которые мешают ему работать. Бывают, например, частные клиники, где врачу дают установку раскручивать пациента на деньги и ставят перед врачом задачу ежедневно назначать анализов на такую-то сумму. Я в этом случае говорю «до свидания».

Российские врачи в большинстве своем люди небогатые. Для специалиста высокого класса дороже любых денег личная репутация. Это самое ценное, что есть у профессионала: знания, опыт и репутация. Знания и опыт мы можем продавать, если они востребованы. Но репутацию нельзя продавать ни при каких обстоятельствах, ни за какие деньги. Иначе разрушаешься как личность.

– Значительная часть жалоб в моей фокус-группе – на грубость, цинизм и равнодушие врачей. Учат ли наших врачей этике, правилам общения с пациентом, тому, например, как сообщать человеку о тяжелом диагнозе?

– Очень печально отвечать на этот вопрос. Дело в том, что у нас существует предмет, который называется медицинская этика. Но он преподается так, что это скорее формальность, чем истинное обучение навыкам общения с пациентом.

В подавляющем большинстве конфликтов, когда мне приходится выступать со вторым мнением, я вижу одну и ту же ошибку: с пациентом не поговорили. Это самое «не поговорили» включает в себя неумение разговаривать с больным человеком, с родителями больного ребенка, с человеком, которому нужно сказать, что его заболевание имеет неблагоприятный прогноз.

Этот навык надо воспитывать со студенческой скамьи самыми разными методами, вплоть до профессионально-деловых игр, до моделирования ситуаций, до стажировки, которая выработает стереотипы взаимоотношений с пациентом и его родными. Если это не наработано собственным опытом, если врач не обучился этому сам, то этого и нет, потому что у нас нет полноценной системы обучения врача навыкам взаимодействия с пациентом.

Что следует из этого неумения? То, что пациенту не помогли – врач не выполнил свою работу. Человек обратился за помощью и не получил ее в полноценном виде, и не важно, что насморк прошел, если человек не чувствует, что ему помогли.

Когда к нам приходит пациент, он, как это ни странно, редко просит о выздоровлении – он просит о помощи, просит снять боль, убрать одышку, симптомы, которые ему мешают жить. К нам приходит человек, а не его болезнь. Вот с человеком и надо взаимодействовать.

Дорогое лечение – в интересах компании, а не больного

«Я сломала ногу. Травматолог в частной клинике по результатам снимка сказал, что это перелом со смещением и нужна срочная операция. Мне порекомендовали другого врача, он очень удивился, что мне не сделали еще одно исследование, и по его итогам решил, что операция не нужна. В результате все прекрасно зажило».

«Когда моя жена была беременна, она пришла к врачу, тот запугал ее разными патологиями и предложил разные исследования и процедуры, требующие хирургического вмешательства. Объяснял, что это нужно делать срочно. Поехали в другую клинику, где врачи не обнаружили этих патологий».

– Как пациент, не имея никаких специальных знаний и квалификации, может оценить такую ситуацию? Он же понятия не имеет, нужна ли операция, не представляет, какие исследования будут показательными и т.д.?

– Никак. К сожалению, обращение ко второму мнению тоже не является гарантией обретения истины. Хорошо, что пациентки попали на грамотное второе мнение, но могло быть иначе. С частной медициной беда в том, что назначается заведомо более дорогой способ лечения, чтобы получить больше денег за него, и это не только российская беда, это есть и в Штатах, и в Европе, и в других странах, где существует страховая медицина.

Страховая медицина диктует такие правила игры, но эксперты, которые выборочно определяют компетентность медицинского учреждения по назначенной терапии и выбранному методу лечения, должны быть неподкупны и совершенны. На Западе эксперты такого уровня есть – независимый аудит, который не относится напрямую к страховым компаниям; у нас сегодня, к сожалению, эксперты страховых компаний работают в интересах компаний, а не больного, поэтому больной опять между молотом и наковальней.

Одна беда – что он может получить не то лечение, которое ему надо, но это, кстати, не так часто бывает. Есть другая беда, о которой больной не подозревает, а врач не задумывается, и которая волнует меня как государственная проблема – это искажение медицинской статистики.

Когда мы выставляем пациенту диагноз, мы знаем, сколько он «стоит» по ОМС, и чем «дороже» диагноз, тем больше заплатят за лечение больного, поэтому так развиты гипердиагностика тяжелых заболеваний, искажение диагноза, неправильно назначенное лечение.

Это приводит к тому, что мы закладываем в прогноз заболеваемости не те болезни и не в той пропорции, не можем достоверно прогнозировать, какие завтра нужны будут специалисты, клиники, сколько необходимо будет коек. Это беда государственного масштаба – погубленная медицинская статистика, которая и до реформы была несовершенна, но в процессе реформы вообще умерла.

– Иногда я чувствую себя у врача, как в автосервисе, где мне могут наговорить что угодно о соленоидах или бендиксе, и я никогда не пойму, правда это или нет. То же и у врача – я не разбираюсь в медицинских вопросах, и иногда я испытываю ощущение, что меня, грубо говоря, разводят.

– Здравый смысл вообще великая вещь, и если вы чувствуете, что аргументы выстроены на псевдологических посылах, улавливаете, что что-то не то, и вам об этом кричит ваша интуиция, задавайте вопросы.

Чем больше будет вопросов, тем быстрее вы поймете, что логики нет, потому что в какой-то момент исчезает причинно-следственная связь в объяснениях, которые вам дают, и если вы видите, что оборвалась логическая цепь, значит, вас обманывают.

Задавайте вопросы врачам, врач обязан знать ответы на все ваши вопросы, иначе он не имеет права вас лечить.

Есть, конечно, вопросы, которые не имеют прямого ответа: «Доктор, а мне точно поможет это лечение?» Иногда это очевидно, но иногда нет, и врач должен быть честен и сказать, что имеется статистика, согласно которой половина пациентов при таком типе лечения выздоравливает, но в половине случаев, к сожалению, выздоровление не наступает, и тогда мы будем действовать вот так. Врать пациенту вообще нельзя.

«В попытках вылечить у ребенка не представляющее опасности заболевание, я сводила его в пять разных мест: районную клинику, областную больницу, федеральное НИИ по этой проблеме, частную клинику и пригласила знакомого рекомендованного врача. Все они поставили разные диагнозы и назначили разное лечение, которое не помогло».

– Вопрос про второе мнение. Во-первых, что делать, когда мнения врачей расходятся, и во-вторых, есть ли кто-то, кто несет ответственность за неверный диагноз и неэффективное лечение?

– Всегда надо задаваться вопросом – кто супервизор этого учреждения. Всегда есть учреждения, которые являются региональными или федеральными высшими инстанциями по ведению той или иной области заболеваний: институт эндокринологии, институт нервных болезней, институт рентгенорадиологии и так далее; в Москве находится федеральное отделение, в областях – областные центры.

Если обращение в федеральный или областной центр не дало результата, то человек имеет право идти к руководителю федерального центра и требовать консилиума специалистов, экспертов высшего класса. И вот здесь уже вопрос должен обязательно решиться, потому что специалисты такого уровня у нас сегодня есть в каждой области – их немного, но они есть.

Если консилиум в областном центре затрудняется дать ответ, то он должен взять на себя обязанность отправить пациента в федеральный институт. И делать это надо не частным образом, а по официальным каналам.

Если врач назначает гомеопатию

«Давно не хожу к врачам с простудами и не вожу детей, потому что результат всегда одинаковый: назначают по пять-семь препаратов, два из которых – антибиотики, плюс витамины и гомеопатические препараты, в которые я не верю. Мне не надо ни антибиотиков при соплях, ни гомеопатии».

– Что делать, когда врачи назначают гомеопатию или препараты с недоказанной эффективностью – анаферон, стодаль, арбидол, виферон, оциллококцинум, ноотропы, хондропротекторы и прочие средства?

– Препараты с недоказанной эффективностью и, соответственно, недоказанной безопасностью, не прошедшие исследования по правилам многоэтапных клинических исследований, нигде в мире применяться не должны.

То, что в России врачи позволяют себе их назначать – это проблема контроля над стандартами лечения со стороны Министерства здравоохранения. Во всем мире такие препараты не могут использоваться врачебным сообществом, это жесткий закон.

– Получается, что пациент должен быть очень продвинутым, носить с собой в кармане список этих препаратов, должен знать результаты новейших исследований по поводу их эффективности, отслеживать логику врача в постановке диагноза и назначении лечения?..

– Конечно, не должен, пациент вообще ничего не должен, он уже пришел за помощью, все остальное должен врач. Но у нас постоянно пациент оказывается крайним звеном, который мало того, что болеет – он еще должен знать, как защититься от некомпетентности врача, куда обращаться, если этот врач не поможет, должен знать список неэффективных препаратов…

И если он будет возражать врачу и говорить об отсутствии доказанной эффективности назначаемого препарата, он же получит в ответ хамство от некомпетентного специалиста. Так, конечно, не должно быть. Все, что ранит пациента – это порочно. Но надо понимать и риски врача. Недавно видела сюжет, как в Хабаровске, где жена вызвала пьяному мужу врача, чтобы получить больничный, этот пьяный избил врача.

Это ужасно, но сегодня такой уровень профессиональных рисков, такой уровень культуры.

Но врач не имеет права опускаться до того уровня, на котором иногда находятся наши пациенты, врачи – это каста, это высшие интеллигентные слои, это сообщество, которое априори предполагает, что оно несет только знания, профессионализм, добро, позитив, помощь и ничего, что может навредить людям.

Если мы об этом забываем – все, мы упали, унизились, сравнялись с теми, кто избивает врачей, с пьяными и непорядочными людьми.

Мы, подчиняясь общественным настроениям, постоянно пытаемся то выстроить конфронтацию между врачом и пациентом, то поставить их на одну планку невежества, но и то и другое неправильно.

Конфронтации быть не может, потому что врачи существуют, чтобы помогать пациентам, и больше ни для чего. Но сегодня этот простой смысл искажен.

Врач говорил: «Не врите, вам не больно»

«Врач провел мне болезненное исследование – цистоскопию, и на мои жалобы возмущенно говорил: “Это не больно”, “Никому не больно, а вам больно”, “Возьмите себя в руки, вы же взрослая женщина”, “Безобразно себя ведете, как не стыдно!”»

«Врач на родах кричал на меня: “Врешь, это не больно!”»…

– Собирая истории к нашему с вами разговору, я не раз слышала жалобы на то, что пациент испытывал сильную боль – при исследовании, при болезни, – а врач ему, часто в грубой форме, говорил, что это не больно или что надо потерпеть.

– Если бы сама через это не прошла, когда рожала старшую дочь, не поверила бы, что так бывает.

– Роженицы – самые незащищенные. Я в первый раз рожала в далеком 1977 году и огребла по полной программе. Конечно, это непрофессионализм, который был и тогда, есть и сейчас.

У моей младшей дочери четверо детей, когда она родила своего второго ребенка у превосходного врача, которого ей порекомендовала моя коллега, она сказала, выписываясь из роддома, что так можно каждый год рожать. Вот это я понимаю – отношение к пациенту, и дочь у этого же врача потом еще два раза рожала. От отношения врача очень многое зависит, от того, воспринимают ли пациента как личность, в том числе даже тогда, когда пациент абсолютно беспомощен от боли.

Боль – это такая жуткая штука, которую никто не чувствует, кроме вас, нет болемера, который бы показал, какую боль чувствует пациент. А значит, это абсолютный субъективизм, и можно изображать что угодно, морщиться и кричать, когда вам не больно, а можно держать каменное лицо и при этом умирать от боли.

Даже четких критериев по поведению человека при боли не существует, поэтому врачам остаются только визуально-аналоговые шкалы – а это уже полная игра на доверие. Вот вам шкала с шагами от 0 до 10 баллов, поставьте крестик там, где вам больно, 0 – это боли нет, 10 – это максимально возможная боль, которую вы можете вообразить, и пациент ставит крестик, и мы обязаны ему верить, даже если он врет, потому что лучше обезболить десятерых, которым не больно, чем не обезболить одного, которому больно.

Есть Женевская конвенция о правах человека, и возможность не терпеть боль – это одно из прав человека. Вас обязаны обезболить, если вам больно или если медицинское вмешательство будет болезненным. Согласно этой конвенции, никто не должен страдать, причинять боль, оставлять человека, страдающего от боли, без помощи, и это прописано как закон. Отказ в обезболивании – это жесточайшее профессиональное преступление.

– Куда идти жаловаться?

– Как это ни парадоксально, мы сейчас с вами не выработаем алгоритм действий пациента, права которого ущемлены, на обезболивание, на полноценное лечение, на вежливое отношение, на много что еще – все те права, которые являются конституционным единым правом и обеспечиваются государственными гарантиями, которые должны этого человека защищать и обеспечивать всем, что ему положено.

Сегодня отсутствует единый алгоритм действий для защиты пациента, его нет и для каждого конкретного пациента.

Обиженный и ущемленный человек может обратиться в лигу защиты пациентов – там помогут написать заявление в прокуратуру, объяснят, как обращаться в судебные инстанции, обеспечат юридическое сопровождение, но каждый раз через суд решать вопрос своего конституционного права, да еще не всегда после решения суда это право реализовать – это неправильно, это сломанная система.

Пока не будет системы, которая работает согласно законам, никто не защищен, даже врачи. Я так же не защищена, как и любой мой пациент, если окажусь в ситуации, где нет знакомых врачей. Нет системы, которая предполагает, что в любой точке страны вы с одной и той же проблемой, обратившись в медицинское учреждение, получите одинаково качественную в полном объеме медицинскую помощь.

– Может ли быть такое, что в системе ОМС какие-то медицинские манипуляции не предполагают обезболивание, а при ДМС их же делают с обезболиванием?

– Да, конечно. Некоторые диагностические вмешательства, например, колоноскопия, могут быть болезненны и предполагают местную анестезию, которая тоже не всегда помогает, и поэтому во многих частных клиниках процедуру колоноскопии, а также гастроскопии, и лечение зубов, например, проводят под общей анестезией, то есть под наркозом.

Местная анестезия обеспечивает достаточную степень снятия дискомфорта, чтобы взрослый человек мог нормально перенести процедуру, и в стандарты обязательной страховки не входит наркоз, потому что это повышает стоимость услуги и потому, что дополнительные риски, ассоциированные непосредственно с наркозом, есть всегда, хотя очень невелики в современном мире.

– Нет ли такого, что что-то в частной медицине делается с обезболиванием, а в учреждении ОМС – без?

– Нет, то, что очень болезненно, не имеют права делать без обезболивания. Оперировать без наркоза никто не будет ни по ОМС, ни по ДМС.

Отсутствие сострадания – признак непрофессионализма

«Врач приехал по скорой к моему мужу-алкоголику и душевно так, по-доброму, посоветовал мне: “Да положите ему на лицо подушку, чтобы вам не мучиться”».

«Врач в ответ на мои жалобы объяснил мне, что я неправильно живу, от этого все мои проблемы, и поэтому мой муж все равно меня бросит».

«Врач меня выслушал и сказал: “Мужика тебе надо”».

«Вызвали скорую к 88-летней пациентке, она не едет, перезвонили на скорую и услышали: “Что вы хотите, вашей бабушке уже вон сколько лет, пожила – и ладно”».

– Жалобы на то, что врач наорал и нахамил или повел себя цинично по отношению к пациенту – на втором месте после жалоб на неверно поставленный диагноз.

– Это признак непрофессионализма, и непрофессионализм здесь проявляется даже не в том, что врач орет на пациента, а в том, что врач проявляет себя как доминирующий человек и демонстрирует садистские наклонности.

Врача, не способного на сострадание, нужно отстранять от работы. Это даже не признак профессионального выгорания, потому что сострадание может притупляться, но исчезать совсем не может. В какой-то момент ты перестаешь рыдать вместе с родственниками умирающего пациента, но боль остается, и если она исчезнет, то пора уходить.

– Говорят, что, если хирург или реаниматолог будет сострадать каждому пациенту, он очень быстро сойдет с ума, и что, наоборот, врачам надо учиться профессиональной отстраненности.

– У каждого врача должно быть сострадание к своему пациенту. Сострадание не должно превращать врача в беспомощную слякоть, врач должен действовать рационально в интересах больного (поэтому, кстати, врачам не рекомендуется лечить, оперировать близких родственников, из-за избытка эмоций врачи теряют контроль над ситуацией).

Так вот, врач не имеет права не сострадать, это вопрос этики, это воспитанное в профессионале сострадание, потому что врач лечит живое. Я знаю множество случаев, когда врач ночует около прооперированного пациента, хотя имеет право идти домой, знаю по именам хирургов, которые приезжают на другой день после операции к пяти утра на работу, чтобы посмотреть, как больной, и это нормально.

Этого много, просто у нас не принято об этом говорить, но это и должно быть настолько нормально, чтобы об этом и не надо было говорить.

Этот образ хирурга, придуманный кем-то, это «резать к чертовой матери», хирург, для которого скорее бы пациент был под наркозом и можно будет его порезать – это неправильный образ. Это очередная плохая модель отношений с пациентом – подавить его своей жесткостью. С пациентами надо сотрудничать, с ними надо разговаривать, тепло общаться, пациенту же страшно, ему же больно, зачем доминировать над тем, кто и так слабее тебя.

«Мой муж сломал руку, поехали в больницу. Ему было очень больно, а в больнице вместо того чтобы обезболить, заполняли целый час кучу бумаг».

«У меня были стремительные вторые роды, полное раскрытие, а в приемном покое роддома, куда мы приехали, вместо того чтобы срочно отправить меня в родзал, долго задавали вопросы и записывали ответы, причем, в частности, спрашивали, когда я начала жить половой жизнью».

– Многие жалуются на то, что у них экстренная ситуация, а им задают всякие вопросы и заполняют бумаги, вместо того чтобы помочь.

– Это, конечно, тоже непрофессионализм. Клиническая ситуация – это первое, что необходимо оценивать, когда поступает тяжелый или экстренный пациент: врач на него посмотрел – и он уже видит все его риски, понимает, что с ним надо делать, и единственное, что нужно успеть, если это не угрожающая жизни ситуация – это подписать информированное согласие: вы рожаете, я буду принимать сейчас у вас роды, не возражаете ли вы? У вас сломана рука, мы должны обезболить, согласны? А то, когда была начата половая жизнь и где пациент работает, запишем потом.

Пациент никому ничего не должен

«Моему папе стало плохо с сердцем, мы с мамой вызвали скорую. Приехали две женщины, врач и фельдшер. В доме не было грузового лифта, и врачи, признавая необходимость госпитализации, отказались его забрать, потому что не могли нести его на руках с 7-го этажа. После скандала и звонков на подстанцию я вызвала МЧС, и они помогли доставить пациента в больницу».

– Что делать в ситуации, когда врачи действительно физически и технически не могут госпитализировать больного?

– Беда нашей скорой помощи в том, что часто возникает вопрос о транспортировке. Реорганизация, которая произошла в скорой, была одной из самых болезненных в медицине, начиная с того, что им ограничили возможность госпитализации пациентов – раньше скорая могла госпитализировать, исходя из оценки состояния больного и вероятных рисков для здоровья и жизни, а сейчас у них все очень жестко по списку, – и заканчивая тем, что их очень слабо оснащают для транспортировки пациента.

Действительно, врач и фельдшер часто не могут нести больного. Действительно, водитель не всегда в состоянии принять в этом участие, иногда им за это платят санитарские, чтобы они могли помогать, но бывает, что водитель просто не может уйти из машины, потому что она перегородила проезд, а во дворе нет специально отведенного места. Это очень жесткий вопрос, особенно если это произошло ночью, если ты не постучишься во все двери и не созовешь на помощь соседей, если надо нести с 15-го этажа, потому что лифт не работает, а носилки при этом на лестнице не разворачиваются.

Вопрос транспортировки – очень больной, но пациенты жалуются не на то, что были трудности с транспортировкой, а на то, что им просто сказали «нет». Да, вашего близкого надо госпитализировать, но мы его не понесем. Это патовая ситуация. Что делать, если ночь, у человека на руках умирающий родственник и в квартире два медицинских работника, которые отказывают в госпитализации, потому что некому нести больного?

Это значит, что не продумано, как и кем должны быть оснащены бригады скорой помощи. Возможно, на скорой в обязательном порядке выезжать должны не меньше двух мужчин, которые физически в состоянии транспортировать пациента с любого этажа до машины. Эти вопросы должны были быть предусмотрены заранее. Такие ситуации нетрудно предвидеть. И это, конечно, не должно быть заботой пациента – на самом деле вообще ничего не должно быть заботой пациента. Пациент никому ничего не должен.

И когда врачи говорят: «Мы не будем обеспечивать лекарствами пациента, если он нерегулярно их принимает», они не имеют на это права, даже если пациент вовсе не выполняет назначения. У нас еще есть проблема с разделением ответственности – за что отвечает врач, за что пациент. Ко мне иногда приходит больной и с порога говорит: «Доктор, поругайте меня, я не пил то лекарство, которое вы мне назначили». Почему я буду его ругать? Я не буду ругать. Это его диабет, а не мой. Конечно, мы делим ответственность пополам с пациентом, поэтому мы и должны предоставлять ему информацию о лечении и о том, что будет, если он не станет лечиться.

– Пациент этого не понимает, он считает, что он пришел к вам со своим диабетом, и теперь вы за него полностью отвечаете.

– Это ошибочное мнение. Полностью я отвечаю только за себя и за своих несовершеннолетних детей. Да, теоретически я могу ругать пациента, если он меня не слушается, и это будет патерналистская модель, которая в Советском Союзе была ведущей в общении врача и пациента, она сделала из пациента потребителя медицинских услуг. Слова «медицинская услуга» тогда еще не было, и сейчас все кричат, какая хорошая медицина была в Советском Союзе.

А в Советском Союзе мы сделали большую ошибку – мы отняли ответственность у пациента за его здоровье и жизнь. А теперь пытаемся навязать ему ответственность за оплату медицинской помощи и всех лекарств. Но у него нет никакой ответственности вообще, он считает, что вся ответственность лежит на враче. Бывает так: я назначила лекарство обеспеченному, работающему пациенту, и он получает его бесплатно, получает год, полтора, а потом вдруг происходит ЧП – в поликлинике ему не выдали препарат.

Он приходит ко мне и говорит: «В последний месяц я препарат не принимал – в поликлинике не выдали». А препарат стоит недорого и продается в аптеках без рецепта. Кого пациент в данном случае наказал?

Экстренная помощь – без полиса

«Увидела на улице бездомного в крови, попыталась вызвать скорую помощь, но мне по телефону, выяснив все обстоятельства, сказали, что они не поедут, и предложили звонить в полицию…»

– Согласно закону, экстренная медицинская помощь у нас оказывается по бюджету, даже если вы не гражданин России. В больнице любого пациента обязаны осмотреть в приемном покое, разобраться с диагнозом, и если этот диагноз требует госпитализации, то госпитализировать – опять же, экстренная помощь должна быть оказана абсолютно независимо от наличия или отсутствия полиса.

– Тогда другой вопрос: как быть с правами пациента этой больницы, к которому в палату кладут этого бездомного?

– Да, его комфорт, конечно, пострадает – такой сосед может плохо пахнуть и плохо себя вести, но обычно врачи стараются не концентрировать в одном пространстве социально адаптированных людей и бездомных, которых только что обработали от педикулеза, которые пахнут алкоголем, кричат и так далее. Их кладут в специальные боксы, которые есть в приемном отделении, чтобы не ухудшать качество жизни пациентов, которые находятся в этой больнице.

– Я была приятно удивлена, когда в этом году ночью попала в Первую градскую, тем, насколько там ко всем относятся по-человечески, даже к бомжу, даже к орущему матом пьяному – врачи при этом были совершенно спокойны, доброжелательны и делали свое дело.

– В Москве, кстати, сейчас действительно улучшилось отношение к пациентам, в том числе и к тем, кто социально неблагополучен, потому что мы очень активно проводим пропаганду милосердия. Это происходит благодаря паллиативной помощи, которая сегодня активно развивается в Москве, благотворительным фондам, об этом много говорят, пишут, это впервые стало пропагандироваться в обществе, и немножко есть резонанс, не могу сказать, что он радикальный, но он есть.

«Не хотите ли вы меня отблагодарить?»

«В роддоме у соседки по палате, которую надо было зашить, врач вымогал 200 долларов, угрожая, что в противном случае он ее “изуродует, как бог черепаху”».

«Врач-рентгенолог отказался отдать нам результаты обследования мужа, у которого было подозрение на жизнеугрожающее состояние, требуя денег».

– Это голословно – такие обвинения нужно доказывать. И когда мы возражаем против видеокамер на приеме, мы зря это делаем, они должны стоять везде, чтобы фиксировать такие нарушения. Я, например, готова вести прием под видеокамерой, если пациенты не против. Но иногда действительно невозможно доказать такое преступление.

– Что делать в более мягких случаях, когда врач напрямую денег не требует, но непрозрачно намекает: буду рад, если вы сочтете возможным меня отблагодарить?

– После этой фразы я бы сразу спросила: вы у меня деньги вымогаете?

– Пациенты, как правило, молчат.

– Они боятся. Это то же рабство. Один раб пытается вырвать свой кусок мяса, раз сверху не дают, другой раб боится обозначить свои человеческие права. До тех пор, пока мы все из себя не выдавим по капле это рабство и не научимся уважать себя и того, с кем мы общаемся, мы останемся рабами. Резоны пациента понятны: а вдруг, если я не заплачу, он меня будет хуже лечить, а вдруг мне потом еще к этому врачу обращаться…

Но поймите: надо перестать давать деньги, перестать считать такие ситуации нормальными. Вы боитесь остаться без помощи, но есть и другие врачи – вы просто до них не дошли. Я проработала 30 лет в одной и той же клинике, в которой была школа, абсолютно исключавшая взяточничество.

Там невозможно было поставить перед пациентом условие, что помощь будет оказана за деньги. При выписке некоторые пациенты кладут конвертик с деньгами в конфеты, в букеты, но здесь есть важнейший момент абсолютной необусловленности: пациент положил его по собственному желанию, а кто-то просто сказал спасибо, а кто-то и спасибо не сказал, и при этом им всем была оказана помощь одинакового качества.

– Этично ли взять подарок, который принес благодарный пациент?

– После того, как я полностью закончила работу с пациентом и нас более не связывают отношения «врач-больной», все возьму – хоть деньги, хоть цветы, хоть машину, хоть квартиру, но только после того, как я его вылечила, и при условии, что перед тем, как я начала лечить, у меня даже в мыслях не было требовать с него денег, я просто выполнила свою работу.

После того, как я ее выполнила, все, кто хочет, могут дарить подарки. Иногда бывает, что пациент еще лечится, пройдено полдороги, и вдруг он пришел с этим самым пакетом. Ты его отправляешь и говоришь: «Даже не думайте об этом», заметьте: не «Когда вы вылечитесь, вы мне это принесете». Нет, ты его просто отправляешь и ничего не принимаешь до того момента, пока он не получил все документы, не выписался, и ему на руки не выдали все его результаты анализов, снимки, больничный лист.

А когда вас уже не связывают отношения «врач-пациент», он вдруг заходит к тебе в ординаторскую и говорит: «Спасибо, доктор» – да пусть несет все, что угодно. Но он абсолютно не обязан это делать, и Боже упаси его думать, что он должен благодарить каждого доктора, потому что доктору хочется кушать.

Ольга Демичева, врач с мировым именем, обратилась к общественности и своим пациентам на странице в Фейсбуке: «Завтра, когда от бывшей городской клинической больницы №11, где я лечила вас более 30-ти лет, останутся одни только воспоминания, знайте, я сделала все, что было в моих силах, чтобы сохранить нашу замечательную клинику. Я сейчас чувствую себя старым волком, точнее, волчицей, идущей на свою последнюю битву». Что происходит с реформой здравоохранения?

Демичева Ольга Юрьевна, эндокринолог, ГКБ №11, Москва.

Врачи 11-й больницы бьют тревогу: в рамках реформы здравоохранения (оптимизации), «сливаются» серьезные профильные больницы, а лучшие кадры остаются без работы. Несмотря на то, что чиновники рапортуют о том, что реформа здравоохранения улучшит работу сферы, а сокращены будут только непрофессионалы, на деле все происходит иначе. В 11-й ГКБ кандидаты и доктора наук получают должности санитаров; больница, когда-то ставшая первым центром паллиативной помощи в столице, стремительно теряет свой статус и возможности, а пациенты снова остаются один на один с болью и болезнями.

Самое интересное, что реформу врачи ждали. И та «работа по оптимизации», что привела в итоге к массовым сокращениям в 11-й московской ГКБ, началась не то что бы сегодня. Как отмечает эндокринолог больницы, член EASD (Европейской ассоциации по изучению сахарного диабета), врач с 32-летним стажем Ольга Демичева, реформа в здравоохранении действительно была нужна, ведь Россия по многим позициям стала отставать от развитых стран мира. А гарантированная медицинская помощь требует колоссальных вложений. Но врачи ждали от реформы совсем другого. «Мы думали, что сферу здравоохранения удастся избавить от разного рода шелухи, — говорит Ольга Демичева. – У нас, например, многие лекарственные препараты применяются без доказательной базы; применяются так же методы лечения, которые не используются в мире, поскольку не имеют доказательств эффективности». Реформа действительно поставила перед собой задачу структурирования сферы. Но на деле результат оказался иным.

Как объясняет другой специалист 11-й больницы, невролог и физиотерапевт Семен Гальперин, когда-то существовал запрет на приватизацию учреждений социально-бытовой сферы – научных учреждений, школ, больниц. Но в итоге нашелся способ обхода этого запрета. Было решено применять метод концессии: учреждения передаются не в собственность, а в долгосрочную аренду. «Сейчас со школами и поликлиниками, — отмечает Семен Гальперин, — действуют так же, как когда-то поступали с заводами и прочими промышленными предприятиями: сначала нужно доказать неэффективность предприятия, затем обанкротить, потом путем скупки акций, увольнений или сокращений, кадровых перестановок, происходит «отчуждение» работников.. В итоге завод переходил в руки иных собственников, и зачастую не для того, что бы произошел подъема производства, а для перепродажи или сдачи в аренду. Многие предприятия, ставшие жертвы такой схемы, сейчас просто развалены и не функционируют».

«Сейчас так же поступают с больницами, и первая подобная известная история – это концессия 63-й больницы на Проспекте Мира. Предполагалось, что под концессию будут попадать самые неэффективные учреждения, ненужные жителям города, — продолжает Семен Гальперин. — А попала под эту «метлу» больница в центре города, со сделанным ремонтом, где дорогая земля и предполагаемо выгодный приток капитала. При концессии на выкуп учреждения объявляется конкурс. Победившая в конкурсе компания обязана сохранить в больнице тот же уровень и объем медпомощи. Закрыть отдельно стоящую крупную больницу в центре города нельзя, в итоге было объявлено, что больница объединяется с другим таким же крупным лечебным учреждением. Частным. Декларируется, что это улучшит качество обслуживания граждан, а заодно и снизятся затраты на управление».

Но 63-я больница, на которой отработали технологию концессии, сейчас фактически простаивает, больных там нет. А по заявлению Лиги пациентов прокуратурой Москвы идет проверка законности концессии.

Оптимизация по-российски

Теперь схему концессии начали отрабатывать на других учреждениях, и следующей жертвой стала 11-я городская клиническая больница. Решение о слиянии с 24-й было принято осенью 2013 года.
Эти шаги в ходе реформы здравоохранения власти мотивируют «оптимизацией». «К нам с лета прошлого года перестали возить больных по скорой помощи. Врачи «скорой» сказали нам, что у диспетчеров есть записка, негласное указание — не везти в 11-ю больницу. Наши больные нам рассказывали, что их обманывали — говорили, что больница переполнена, или что у нас ремонт. Хотя у нас в итоге простаивали пустые койки, — говорит Ольга Демичева. — Цель ясна: учреждение нужно обанкротить. Но мы все равно справлялись, пока в феврале не произошло техническое объединение: были объединены наши бухгалтерские счета, а руководство нашей больницы стало просто управляющей структурой филиала: руководящие и управленческие функции, а так же доступ к отчетности и информации они потеряли».

Такое происходит во многих других учреждениях, рассказывают врачи. «Закрывают 59-ю больницу, в 7-й больнице на Каширке главный корпус, где базировалась, в частности, гематология, отдали городу, оттуда уже выезжают кафедры. Сокращается одно из отделений Боткинской больницы, и так далее, — говорит Семен Гальперин, — профессиональную медицину разрушают под лозунгом «неэффективности» и «оптимизации». Из 65 больниц Москвы в итоге останется примерно 35».

Семен Гальперин

Под тем же лозунгом, рассказывает Семен Гальперин, больницы обеспечивали техникой в ходе закупок. В больницы поставлялось такое дорогостоящее оборудование, что использование его выходило боком. Расходные материалы приходилось закупать уже самим врачам из собственных средств, а одно обследование на такой аппаратуре может встать дороже, чем вся сумма, которую выделит ОМС на все пребывание больного в стационаре. «То же самое в поликлиниках. К тому же в поликлиниках говорят, что там вообще останутся только врачи общей практики, а узких специалистов не будет. Видимо, наши перспективы – это только коммерческое дорогое лечение», — опасается Семен Гальперин.

Последние из могикан: профессоров увольняют или переводят в санитары

16 сентября Департамент здравоохранения Москвы издал приказ об изменении штатного расписания 11-й больницы, пошли сокращения. Здесь предполагается сократить около 30 процентов врачей. «Сначала нам сократили все надбавки и запретили совместительства, хотя фактически нагрузка не упала, а работаем мы теперь за крохотную зарплату. Те, кто не выдержал, стали увольняться сами», — говорит Семен Гальперин.

Обращение врача Ольги Демичевой к общественности на ее странице в Фейсбуке:
Дорогие мои пациенты!
Завтра, когда от бывшей городской клинической больницы №11, где я лечила вас более 30-ти лет, останутся одни только воспоминания, знайте, я сделала всё, что было в моих силах, чтобы сохранить нашу замечательную клинику,сберечь дружный, преданный своему делу, своим больным коллектив врачей и медсестёр.
Нас сегодня поставили к стенке. Завтра будет команда «пли!».
Мы не одни, рядом много честных, порядочных медицинских работников.
Мы не нужны этой стране. Мы ей мешаем. Из-за нас не вымирают те, кто уже не может обслуживать трубу.
Поэтому нам вынесли приговор. Подлый. Смертный. За нашей спиной.
Простите, дорогие пациенты.
Последнее, что успела сделать для вас — справочник по диабету. Вы у меня умницы, вы справитесь.
Я сейчас чувствую себя старым волком, точнее, волчицей, идущей на свою последнюю битву.

Заммэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников заявлял на днях, что никаких массовых сокращений в рамках реструктуризации системы здравоохранения в столице не произойдет. А сокращены могут быть только врачи, «не овладевшие современными и инновационными методами лечения». Но это точно не коллектив 11-й больницы, им как раз приходится исправлять результаты работы именно таких, не владеющих навыками лечения, врачей.

«Дело еще и в том, что квалификационная подготовка качества врачей в России находится на низком уровне, — отмечает Ольга Демичева. — Тестовые проверки наших врачей не имеют ничего общего с зарубежной квалификацией специалистов, там очень жесткая система тестирования, постоянные экзамены и повышение квалификации, у нас все это формально». И при сокращениях врачей никогда не проводится обоснование, не проверяется их квалификация.

В итоге под сокращения в 11-й больнице попали самые профессиональные кадры. Причем мнение профсоюза даже не было учтено. «Нам предлагают должности работника кухни или санитара, — рассказывает Семен Гальперин. – Я выступил на профкоме с предложением противостоять слиянию, говорил о необходимости участия профкома в решении о сокращениях и слияниях. На следующий же день мне предложили должность санитара. Ее предложили и одному из заместителей главного врача». Кстати, кандидат медицинских наук Гальперин не стал отказываться от предложения. И в декабре этот серьезный специалист, больше 20 лет лечивший пациентов, заступит на вахту санитара за 11 тысяч рублей в месяц.
Из отделения физиотерапии ушел великолепный массажист Игорь Холод, проработавший тут более 35 лет, опытные руки которого спасли не один десяток больных. Незрячий специалист, инвалид первой группы, он знал, что по закону его не могут сократить или уволить. Но в 11-й больнице убрали две ставки массажистов из четырех, а работали там Холод и еще три женщины. Игорь Холод поступил как джентльмен. Или, правильнее сказать – как мужчина. Он сам подал заявление об уходе – и руководство объединенной теперь уже 24-й больницы без проблем его подписало.

Игорь Валерьевич Холод

Врачей вызывали — для вручения уведомлений о сокращении — к руководству 24-й больницы. И там, в приемной, медиков продержали в ожидании — долгое время и без объяснения причин. Ольга Демичева не дождалась встречи с руководством и вернулась назад в больницу, к своим больным.

На следующий день в кабинете Демичевой произошла впечатляющая сцена: представители руководства явились вручать ей уведомление об увольнении. «Помните сцену из «Собачьего сердца», когда в квартиру профессора Преображенского приходит в полном составе домком? Очень похожая сцена только что произошла в моём кабинете, — говорит Ольга Демичева. – Во время приема больных в дверь внезапно вошли пятеро. С порога: «Мы к Вам, Ольга Юрьевна, в качестве законных представителей Вашего работодателя»».

Врач Демичева попросила делегацию подождать, пока она отпустит пациента, а затем получила из их рук уведомление. Её должность эндокринолога в филиале №1 (то есть в 11-й больнице) сокращена, несмотря на высокую потребность клиники в её консультациях: более 300 пациентов в месяц. «Мне предложили должность эндокринолога в нефрологическом отделении на 58 коек. Там нагрузка резко снизится – не будет прежнего объёма работы, и эта перестановка бессмысленна. Я могла бы консультировать нефрологию в дополнение к своей сегодняшней нагрузке», — говорит Ольга.

Утвержденное новое штатное расписание не учло потребности 11-й больницы. Например, теперь в 24-й больнице три ставки эндокринолога, а в 11-й — ни одной. «Теперь наши больные остаются без консультации эндокринолога. Будут потом ходить к специалистам в поликлинике — если попадут», — комментирует Ольга Демичева.

«Тяжелый больной – везде персона нон-грата»

Ольга Демичева считает, что все происходящее — приговор и для врачей, и для пациентов. «Сильных клинических центров в Москве осталось не так много, а в нашей клинике хорошая школа, мощный коллектив, — говорит она. — Мы аккумулируем у себя самых тяжелых больных. Еще в 90х годах в нашей больнице создалось первое в Москве отделение паллиативной помощи. На нашей базе были созданы Центр рассеянного склероза, Центр хронических обструктивных болезней легких. У нас, по договоренности с хирургическими и кардиологическими клиниками, отработаны методики восстановления больных после кардиоопераций».

Таким больным, отмечают врачи 11-й ГКБ, больше нигде не помогут. Их не смогут вести – в силу сложности заболеваний или болевого синдрома, который здесь умели снимать, или из-за нарушений двигательных функций. «Такой больной — персона нон грата, нежеланный больной везде, — резюмирует Ольга Демичева. — А мы их лечим. Не должен больной с раком умереть от диабета – он может жить дольше! И так далее. Так выстроена наша работа. Тяжелые больные с сопутствующей патологией – это сложная категория. Кто будет лечить больного с рассеянным склерозом и обездвиженного от воспаления легких? Его не спасут. А у нас все предусмотрено для таких пациентов».

Ольга Демичева подчеркивает, что в стране сейчас огромное количество необезболенных больных, и, не меньше – тяжёлых хронических больных, и нужно организовать для них адекватную помощь. «Такие больные умирают дома от недостаточности кровообращения, от неправильно проводимой терапии. Они страдают, мучаются от того что являются обузой для своих родных, не знают, есть ли им место в общественном устройстве».

Коллектив 11-й больницы предлагает прервать слияние и, наоборот, выделить 11-ю в качестве самостоятельного медцентра.
«В силу своей специфики мы уже развились так, что нас можно объявить отдельным центром паллиативной медицины, и это будет прецедентная история, мы будем еще и научно-методической базой для создания новых подобных центров». Нынешнее решение о слиянии больниц здесь считают «бессмысленным и мучительным для всех», ведь для 24-й больницы 11-я станет обузой, поскольку там не владеют такой специализацией. «За нас все решили наверху. Но именно для разумных затрат и для оптимизации – о чем рапортуют чиновники – было бы правильнее, наоборот, выделить 11-ю больницу!» – говорит врач Демичева. – И такие прецеденты есть. Например, 33-я Остроумовская больница вышла из объединения с 14-й больницей им.Короленко. Все это было проведено законным путем, через департамент, неконфликтно». Врачи 11-й больницы уверены, что тоже смогут обосновать разумность своей автономности.

Решение бороться было принято коллективом врачей на общем собрании 8 октября. На собрание, кстати, пришел и Леонид Израильевич Бененсон, с 1982 года, в течение 25 лет, занимавший пост главного врача 11-й ГКБ. «Это неуважительное отношение к людям, которые за последние 35 лет создали всероссийские лечебные службы. У нас не просто отдельная паллиативная онкология. Мы стали центром, которые подготовили кадры по паллиативной онкологии для всего Советского Союза!» – отметил Бененсон. По мнению опытного медика, сейчас будут выплеснуты самые ценные кадры, и идет «кампания уничтожения такой сильной научной школы». «Несите себя гордо, не поддавайтесь, вы будете востребованы!» — обратился к своим коллегам их бывший руководитель.

Коллектив 11-й ГКБ уже обращался с письмами к префекту, с просьбой передать петицию Собянину, и в департамент здравоохранения города, но ответа так и не получил. Сейчас больница намерена направить очередное письмо в профильный департамент.

«Реорганизация в том виде, как её проводит Департамент здравоохранения, — это чума. Она поражает и уничтожает то последнее ценное, что было в нашем здравоохранении.
Чтобы остановить эту чуму, нам нужна, как минимум, пауза», — считает Ольга Демичева.

Врачи 11-й больницы хотят потребовать от властей остановить сокращение коечного фонда, отменить увольнение специалистов из стационаров и поликлиник, прекратить объединение медицинских, научных и учебных учреждений, предоставить учреждениям право на выход из объединений и самостоятельную организацию лечебного (учебного, научного) процесса.
Ольга Демичева полагает, что нужно создать независимую экспертную группу для оценки деятельности Департамента здравоохранения Москвы и Минздрава РФ за прошедшие 3 года. И, может быть, провести референдум на предмет того — имеет ли смысл продолжать реформу российского здравоохранения в том виде, в каком она проводится.

Замечательный специалист! Просто эндокринолог мечты! Ее подход к диагностике и врачебная эрудированность изумляют! Если ищете эндокринолога - смело идите к Ольге Юрьевне!

Специалист удивил своей участливостью и вежливостью.
Во время разговора не жалея времени ознакомился с моей историей болезни.
Было видно профессионализм врача, опираясь из озвученных советов.
Когда врач формировал список анализов, по ходу озвучивал какой ожидается результат.
В основном специалист может понять вопрос с полуслова, разъясняет все обыкновенным языком, не ведет себя с превосходством, а наоборот применяет нормальный подход к пациенту.

Просто замечательный специалист, высококлассный эндокринолог. Демичева О.Ю. заслуживает искренних благодарностей и самой высокой оценки за свой профессионализм. Она опытный и знающий врач. К человеку на приеме со всей душой относится. Мне было приятно познакомиться с таким хорошим врачом. Я была у нее три раза и при необходимости обращусь еще. Эндокринолог мне был как воздух необходим, чтобы привести работу щитовидной железы в норму. Спасибо Ольге Юрьевне огромное!

Не так давно мне диагностировали диабет. Для меня это стало шоком, но теперь я вижу, что с этой болезнью можно жить. У меня не самая страшная степень, просто нужно постоянное наблюдение у знающего специалиста. Я такого нашла, Ольга Юрьевна мне нравится, у нее опыт, знаний предостаточно, назначения ее помогают, мне этого достаточно, чтобы делать свои выводы. Я сейчас себя очень хорошо чувствую, даже забываю иногда, что у меня эта болезнь. Спасибо моему врачу, помогла не только физически, но и психологически. Успокоила и убедила, что все будет хорошо.

Я посетила этого доктора в частной клинике, была на платном приеме. Все, что мне нужно было узнать у эндокринолога о своем здоровье, я узнала. Ольга Юрьевна мне понравилась. Осталось впечатление о ней как о сильном специалисте. Что приятно - она участливо относится, с заинтересованностью помочь. Доктор скорректировала мое прежнее лечение, теперь принимаю два новых препарата, с ними чувствую себя лучше. Думаю проверяться у Демичевой регулярно.

Была на приеме у эндокринолога Демичевой О. Ю., врач замечательный, грамотный. Обстановка в клинике спокойная,что тоже немаловажно. Очень милая девушка администратор, хоть и молодая, но терпеливая и внимательная. Сервис отличный, всем довольна.

Очень грамотный специалист, конкретно помогла нам в
Диагностике хобл, помогла в правильном лечении.
Благодаря Ольге Юрьевне вовремя устранили приступ.
Много лет работала в 11 гор.больнице свао. Очень ей благодарны.
Спасибо.

Безупречный врач. Прием прошел лучше, чем я представляла. Доктор очень грамотный. Я сравниваю с другими врачами, которых много повидал и это единственный доктор в моей жизненной практике, который вызвал симпатию. Специалист стремится лечить не только отголоски болезни, но и найти более глубокие источники ее начала. Сразу заметно, что врач использует свои умения для получения полного результата в лечении болезни. После визита у меня появилась надежда целиком исцелиться. Я знаю, что в основном люди хотят без исследований, без получения полной картины своей болезни получить тщательное лечение, но так не бывает. Мне подходит, что меня исследуют досконально, что не подтвердив заболевание, не выписывают мне ненужных препаратов. В дальнейшем я хочу наблюдаться у этого доктора, так как могу поручить своё здоровье ему.

Мне понравился врач, грамотно подходит к решению проблем со здоровьем. Наиболее важное, чтобы между доктором и человеком наладился контакт, чтобы ты мог ему довериться. С этой стороны врач лучший! Просто прекрасные у меня впечатления от него. Грамотный человек, попал в нужную сферу, работает по зову сердца, мне приятно с ним общаться. Я очень рекомендую этого специалиста. Так как нам выписали дополнительные диагностические исследования, мы стопроцентно к нему еще приедем.